Никто не уйдет живым

Питер Сент-Джон, ставший для Эмбер помощником и соавтором в год после ее спасения, отыскал кое-какую информацию о Друзьях Света и их духовном лидере, Кларенсе Патнеме, хотя было ее немного. В свои лучшие годы организация могла похвастаться казначеем, председателем, секретарем и налаженными международными связями с несколькими церквями и спиритуалистическими колледжами. Кларенс Патнем был первым хозяином восемьдесят второго дома по Эджхилл-роуд, когда тот был еще только построен, а также основателем Друзей Света. Вместе с ключевыми фигурами общины он переехал из деревни в город перед Первой мировой. Изначально Патнем был пастором в Монмутшире и уважаемым специалистом по истории дороманской Британии, а впоследствии стал ревностным последователем спиритуализма. Многие верили, что у него был дар ясновидения. Все сохранившиеся сведения о его земном существовании говорили, что он прожил достойную жизнь, а погребли его в церкви святой Марии в Хэндсуорте, среди отцов индустриальной революции.

Питер также обнаружил связь между женщинами, пропавшими в Мидленде в то время, и первыми четырьмя жертвами, запечатленными на фотографии Друзей Света; все они были связаны с домом на Эджхилл-роуд, который группа использовала для проведения собраний. Он даже отыскал информацию раньше полицейских и первым обнародовал историю Друзей Света, и именно статья Питера Сент-Джона в «Санди Таймс» побудила Эмбер выйти с ним на контакт через барристера.

Семьи всех четырех жертв объявили их пропавшими между 1920 и 1924 годами. Хотя изначально полиция считала это подозрительным, ни подозреваемых в убийстве, ни ответственных за их исчезновение так и не назвали.

Члены общества были непримечательны: собрание убитых горем христианских душ, многие из которых потеряли сыновей, мужей и отцов на фронтах мировой войны.

Питер и Эмбер не предоставили подробной информации о первых четырех убийствах в их совместной книге «Никто не уйдет живым», потому что обнаружили не так много доказательств, вещественных или устных. Кто-то, знакомый со всеми четырьмя женщинами, возможно, член Друзей Света, – может даже сам Кларенс Патнем, раз это был его дом, – убил их и спрятал тела в доме № 82 по Эджхилл-роуд. И Питер не раз говорил Эмбер:

– С этой частью будет, как с Джеком-Потрошителем, – никто и никогда не узнает точно, кто совершил первые убийства и почему.

После распада Друзей Света где-то в 1926 году дом почти всегда стоял пустым на протяжении двадцати пяти лет, пока в 1952 году его не купил на аукционе штукатур Гарольд Беннет. Здание оставалось собственностью местной церкви, которой завещал его Кларенс Патнем, и в промежутке между 1926 и 1952 годами люди селились в нем, а потом быстро съезжали, не меньше пяти раз. Объяснения тому, почему жильцы в доме не задерживались, дано так и не было.

Питер Сент-Джон раскопал еще только один интересный факт о ранних годах здания: в годы Второй мировой войны в местный совет поступила жалоба, что дом заняли эмигранты-цыгане: пожилая женщина и ее слепой внук. Их выселили, признали душевнобольными и поместили в соммерсетскую лечебницу во время Блица.

Эмбер прикончила выпивку. Она давно знала, что девять дней, проведенных ею в доме № 82 три утомительных года назад, должны отойти на второй план; она мало что еще могла узнать об этом куске времени. Ее времени. Несмотря на тупики, в которые уперся Питер Сент-Джон, новые поиски должны сосредоточиться на предыдущей сотне лет; истории, произошедшей задолго до того, как она перешагнула порог того места.

В последнем их телефонном разговоре Питер заявил, что разыскал для нее кое-что. Больше он не сказал ничего, но это «кое-что» теперь жгло ее разум огнем.

Шестьдесят шесть

«В БИРМИНГЕМСКОМ БОРДЕЛЕ УБИТ СУТЕНЕР».

Это был первый заголовок. И первая вырезка, которую Эмбер изучала в тот вечер, когда возобновила поиски.

Воспоминания быстро нагнали тошноту.

К журналистам история попала в тот же день, когда их со Светланой нашли в доме два полицейских и врач скорой помощи, первыми прибывшие на место. Эмбер услышала новостное сообщение по радио в полицейском участке. В первые мгновения она не понимала, что говорят о ней и о Светлане. Имен тогда еще не упоминали; как ей хотелось, чтобы так было и дальше.

Новость об «убийстве» изначально попала только в мидлендские газеты и медиа. Но к десяти вечера о следующих сенсационных находках в доме № 82 по Эджхилл-роуд кричали уже в национальных новостях. За несколько недель телевидение Великобритании показало сотни часов репортажей, отслеживавших шокирующие находки на замусоренном заднем дворе в северном Бирмингеме.

Как только стало понятно, насколько это уникальное дело, большинство крупных европейских новостных служб и вещательных компаний также принялись освещать мельчайшие детали расследования. После Европы история быстро нашла международную аудиторию.

«ПОЛИЦИЯ ОБЫСКИВАЕТ САД НА ЭДЖХИЛЛ-РОУД».