Никто не уйдет живым

– Давай-ка кое-што проясним, ага? Нащет той комнаты, которую ты снимаешь по дешевке, ага? Так вот, условия изменились. Теперь ты должна за комнату. Сороковник в неделю за такую мебель и прибамбасы? Да ты смеешься, девочка, если думаешь, што можешь нас так ободрать. Ты уже нам должна. Ага? Цена – сотня в неделю.

– Что?

Он повысил голос:

– Так што ты уже должна мне шестьдесят за ту неделю, што тут живешь. И еще… так, посмотрим, аванс за месяц… это еще три раза по шестьдесят…

– Ты не можешь!

– Всего сто восемьдесят за следующие три недели твоего первого месяца. Так што ты мне теперь должна двести сорок. И еще спасибо скажи, што я с тебя за ущерб не содрал. Там сучья пыль повсюду, типа. А ты еще и залог отбираешь, как будто это мы тебе должны. Борзота какая. Да мне бы, нахер, оттащить тебя к банкомату прям щас и забрать все, што ты зажала, до последнего пенни. Это уважительнее будет, чем эти гондоны из совета со мной обращаются. Так што я сейчас забираю эти сто шестьдесят фунтов обратно, а што до остальных денег – смотри, я ведь и по-другому могу взыскать, ага? – Он подтащил ее к подножию лестницы. – Иди к себе в комнату. Там, блядь, и сиди.

Стефани, теряя равновесие, ковыляла вверх по ступеням, а Драч подталкивал ее сзади; он держал одну руку у нее на талии, а второй костлявой ладонью шлепал по перилам.

На втором этаже он остановился, услышав женский плач. Ужасное, грудное рыдание доносилось с третьего этажа; такое горе не подделаешь. Это была одна из девушек.

– Сука, – сказал Драч. – Сука, сука, сука.

Его слова перепугали Стефани.

– Фергал! – прокричал он вверх по лестнице, так громко, что Стефани подскочила. – Фергал!

Ответа не было.

Стефани направилась к своей комнате. Как можно незаметнее достала телефон из кармана.

– Э, стоять! – крикнул Драч ей вслед.

Она все равно вошла в комнату, собираясь закрыться и запереться, а потом вызвать полицию. Теперь ее держали здесь против воли, а пока ее не было, случилось что-то кошмарное; она это чуяла. Без повода женщины вот так не плачут.

Драч побежал за ней по коридору. У него был ключ. Запертая дверь, без сомнения, спровоцирует рост той массы, которая, Стефани чувствовала, крепла в этом доме с тех пор, как они вошли – массы зреющего напряжения, от которого ей хотелось уползти подальше.

«Уже слишком поздно, девочка».

«Нет!»

Она должна улучить момент, как можно быстрее. Стефани убрала телефон обратно в карман крутки.

Шаги Драча замерли в коридоре перед открытой дверью ее комнаты.

– Фергал! – прокричал он вглубь дома.

В ответ из девушки на верхнем этаже выплеснулся новый поток отчаяния. Стефани предполагала, что это Светлана, потому что теперь она слышала приглушенные рыдания сквозь потолок своей комнаты. Так где же Маргарита?

«Райан. Ему нельзя сюда приходить. Полиция!»

Она рискнет сделать быстрый звонок, говорить придется тихо. Стефани торопливо достала телефон из кармана. Кожа у нее на голове похолодела, когда она поняла, что никто, кроме банковского отделения, не знает, что она здесь живет. Даже агентства по трудоустройству. Она планировала съехать быстро, поэтому не сообщала о новом месте жительства; у всех них в качестве ее адреса была записана «камера» в Хэндсуорте. Она подумала о телефонах Светланы и Маргариты в кармане у Драча, и неожиданно у нее закружилась голова от того, какая страшная угроза над ней повисла.

Она набрала 999 как раз тогда, когда Драч, не сумев докричаться до Фергала, вошел в ее дверь, бормоча:

– Куда он, бляха, делся, а?

Наверное, ей стоило позвонить в полицию и не вешать трубку, не выпускать телефон из рук. Там записывали все звонки.

Драч заметил телефон.

– Эй, эй! – он бросился на Стефани. С силой ударил ее по руке. Телефон глухо стукнулся об пол.

– Какого хуя! – рявкнул Драч ей в лицо.

Наверху разбилось окно. Стекло зазвенело о стену дома.

– Сука! – завопил Драч. Он подхватил телефон Стефани в тот же момент, когда она потянулась к нему. Одной рукой оттолкнул ее с такой силой, что она села.

– Говнюк сраный! – закричала она. – Не трогай меня!

Драч уже бежал к двери.

Наверху Светлана кричала сквозь разбитое окно: «Помогите! Помогите! Они убивать ее!»

Стефани казалось, что ее ударило током. Перед глазами все дрожало. Через трясущуюся комнату она увидела, как Драч снова подскакивает к ней. Он прижался к ее лицу своим, побледневшим:

– Давай сюда ключи! – Ее обрызгало слюной.

Она не отреагировала и не сдвинулась с места, только вздрогнула и инстинктивно прикрыла грудь руками.

Ее голова дернулась в сторону, и в то же время Стефани услышала звук сырого мяса, шлепнувшегося на разделочную доску. Ее настигло ощущение, будто одна сторона лица очутилась под водой. Ухо стало горячим. В голове зазвенело. Там словно включилась пожарная тревога. Стефани не понимала, в какую сторону смотрит.

Когда в глазах у нее прояснилось, она лежала на спине и смотрела в потолок. Драч ударил ее.

Костлявый стиснутый кулак упирался ей в лицо. Казалось, сейчас ей сломают нос. Пальцы Драча воняли горелым табаком и томатным соусом. Над кулаком виднелись большие, дикие глаза.

– Ключи, сука! Где твои ебаные ключи?