Никудышный

Мать запричитала, но Аннушка, очутившись за дверью, уже ее не слышала. Она бежала по улице, а ребенок пищал надрывно, жалобно. Потом все громче и громче и, наконец, залился хрипловато, слабо.

Вдруг она увидела полуторку, грузовую машину с шофером, из села, где проживал ее дедушка по отцу. Молодой парень, малознакомый, спросил:

— Тебе куда?

— В твое село, ты же знаешь наверняка моего дедушку. Сидора Никитовича?

— Еще бы — единственный бондарь на весь район, постоянно к нему обращаемся. Только я больше там не живу. Переехал на хутор Светлый за пять километров.

Увидев расстроенное лицо девчонки, он открыл дверку машины и, взяв ребенка из рук подождал, пока она сядет в кабину. Потом положил ей на колени сверток.

— Совсем слабо пищит, маленький? — заметил он.

Она прижала малыша к себе, но он не унимался. Тогда она, тихонько развернула ему ножки, и, увидев мокрые пеленки, стащила с шеи платок, подложила ему и завернула снова. Ребенок затих и проспал пока они добрались до села. Ехала она к деду Сидору, родителю ее умершего отца.

— Что я ему скажу? — думала Аннушка. — Вдруг он тоже не захочет принять меня с ребенком?

Свои сомнения она молча держала при себе и только прижимала маленькое существо, которое ни за что на свете никому не отдаст.

Удивленный дед виду не показал, только спросил:

— А это кто?

— Дедушка, — заплакала девчонка, — я нашла сегодня утром малышку у нас на крыльце, попросила оставить ее у нас, а меня отчим из дома выгнал. Я не могу никому ее отдать.

— Девочка? — просто задал вопрос дед. — А ну, разворачивай, сопрела, небось в одеяле, да в мокрых пеленках, красавица.

Дома было тепло. Малышку развернули и она снова принялась пищать слабым голосом, видимо давно не ела.

— Да она совсем кроха. Ей явно не больше двух-трех дней, — удивился дед. — Нужно срочно ее кормить.

— Чем? — расстроилась новоиспеченная мать.

— Твоего отца мы козьим молоком выпоили. Своего не было. Сейчас достанем, не расстройся. А ты пока срочно воду в таз наливай, ее помыть надо.

Подходящий таз длинный, овальный как раз подходил для ванночки. На плите у деда стоял двухведерный бак с теплой водой. Все делалось впрок, пока плита топится. Сам он побежал через дорогу к Катерине, которая держала коз вместо коровы.

— Здравствуй соседка, — проговорил он, ступая на порог — Мне бы молочка от твоей какой-нибудь одной козы. Сейчас и дальше. Парное.

— Ты никак младенцем стал? — удивилась Катерина. — От одной козы только для самых маленьких берут.

— Так оно и есть. Внучка с дочкой в гости приехала.

— Это которая? И когда она успела замуж выйти?

— Катерина, — строго остановил ее сосед. — Про замужество мы поговорим потом, а сейчас срочно молоко.

— Поняла, вот оно, твое молоко, утреннее. Час назад подоила. А в обед специально для вас еще надою и вечером.

— Спасибо тебе, — поклонился Сидор. — После договоримся о цене.

Молоко быстро вскипятили на газу, балонном, но имеющемся на разные случайности. У малышки в пеленках оказалась и бутылочка, правда пустая, и соска. Видно в роддоме позаботились.

Через несколько минут девочка сосала молоко, захлебываясь от жадности, приходилось останавливать малышку, чтобы ненароком не захлебнулась. Она совсем мало выпила из бутылочки и выпустила соску из рук. Тут же испачкала пеленки и, пока ее купали, блаженно заснула.

— Поговорим, внуча.

— Поговорим, дедушка.

— Ты серьезно решила оставить девочку у себя?

— Серьезно.

— Но тебе еще семнадцать лет, а ты себя закабалишь навеки.

— Все равно не отдам ее никому.

— А как замуж выскочишь, попадет такой, как твой отчим, и не взлюбит ребенка?

— Я никогда не выйду замуж, — упрямо ответила внучка.

— А учеба?

— Осталось только практика и экзамены. — Но ведь ты мне поможешь? Посмотришь за ней, пока я сдаю экзамены?

— Ох, помочь то я тебе хочу, а вот смогу ли?

— Попросим кого-нибудь из женщин.

— Да уж лучше я сам. А что мы скажем, если спросят, чей это ребенок?

— Так и скажем, мой. Обманул парень какой-то и не женился.

— Срам на всю жизнь.

— А мне все равно. Лишь бы малышка со мной была.

— И как же мы ее назовем этот цветочек аленький?

— А ты уже назвал ее — Аленка.

— А отчество?

— Отчество я ей даю моего папы.

— Правильно, — оценил дед. — Ну теперь держись, молодая мама. Всего от людей наслушаешься.

— Я согласна. Пусть говорят.

— Ей же документы надо выправить. Так не зарегистрируют и свидетельства о рождении не выдадут.

— А что надо, дедушка?

— Справку из роддома, что такая-то родила девочку тогда-то. И эту справку в ЗАГС для того, чтобы выдали нашей Аленке свидетельство о рождении.

— Но кто же мне даст эту справку?

— Никто. С ними строго. Но главврач больницы, сын моего фронтового друга. На моих руках помер раненый. Он это хорошо помнит. Я надеюсь, что поможет он нам с Аленкиной справкой. А то как же человек без документов жить будет.

— Дедушка. Но мы с тобой никогда и никому не скажем, что Аленка не моя дочь.