Нюрнбергский процесс, том 8 (1999)

«1. Чтобы воспрепятствовать возникновению новых войн между Державами оси и Англией, должно быть произведено разграничение сфер интересов. Сферой интересов держав оси должна быть Европа, сферой интересов Англии — ее империя.

2. Возвращение Германии ее колоний.

3. Возмещение германским гражданам, которые жили в Британской империи перед или во время войны, ущерба, причиненного их имуществу или жизни мероприятиями какого-либо правительства на территории империи или такими действиями, как грабежи, беспорядки и т.д. Германия обязуется обеспечить на равных условиях возмещение ущерба британским подданным.

4. Перемирие и заключение мира одновременно также с Италией».

Рудольф Гесс заявил господину Киркпатрику и лорду Саймону, что это как раз те условия, при которых Гитлер был готов сразу же после окончания французской кампании заключить мир с Англией, и что мнение Гитлера со времени окончания французской кампании в этом вопросе не изменилось. Нет никаких оснований считать это заявление подсудимого недостоверным. Как раз наоборот, эти заявления подсудимого находятся в полном согласии со многими заявлениями самого Гитлера, которые он сделал по вопросу о взаимоотношениях Германии и Англии. Подсудимые Геринг и фон Риббентроп в своих показаниях подтвердили, что сообщенные Гессом лорду Саймону условия полностью соответствовали намерениям Гитлера.

Если в выдвинутых Гессом условиях предусматривалось, что Европа будет сферой интересов держав' оси, то из этого обстоятельства никоим образом не следует делать вывода, что это является равнозначным установлению господства держав оси в Европе.

Из разъяснений, данных Гессом, содержащихся в протоколе по поводу совещания между ним и лордом Саймоном, следует со всей ясностью, что это должно было лишь исключать возможность влияния Англии на континентальную Европу...

Господа судьи! Последующие соображения относятся к вопросу о том, какой юридический вывод следует сделать из полета подсудимого Гесса в Англию в отношении его участия в общем плане или заговоре, о котором говорится в Обвинительном заключении, в частности, можно ли считать, что подсудимый должен нести уголовную-ответственность за действия, совершенные в то время, когда он был в Англии...

Согласно абзацу 3 статьи 6 Устава подсудимый несет уголовную ответственность за все действия, совершенные любым лицом с целью осуществления общего плана, о существовании которого говорило обвинение...

В данном случае по общепринятым правовым принципам, которые могут быть установлены на основании юридического права всех цивилизованных народов, должно быть применено правило исключения ответственности при установлении алиби.

Если этот принцип применить в отношении подсудимого Гесса, то следует признать, что после его полета в Англию 10 мая 1941 г. он не должен нести ответственность за все последующие события, которые имели место не по его воле и в его отсутствие...

В этой связи следует еще коснуться утверждения обвинения в том, что подсудимый Гесс совершил свой полет в Англию не с целью создания благоприятных условий для мирных переговоров. Его намерением, как утверждает обвинение, якобы было защитить тыл Германии для планируемого похода против Советского Союза. Документы, представленные обвинением, не обосновывают этого предположения. Этому противоречит в первую очередь тот факт, что подсудимый Гесс принял решение совершить этот полет еще в июне 1940 года, то есть в то время, когда никто в Германии и не думал о походе против Советского Союза. Из письма, которое в свое время было оставлено подсудимым Гессом и которое был о передано Гитлеру, когда Гесс был уже в Англии, следует со всей ясностью, что Гесс ничего не знал о предстоящем походе против Советского Союза. Как установлено показаниями свидетельницы Фаб, читавшей это письмо, подсудимый Гесс в этом письме ни одним словом не обмолвился о том, что он, совершая этот полет, намеревался защитить тыл Германии для предстоящего походе против Советов. В этом письме Гесс вообще не упоминает о Советском Союзе. Следует почти что с уверенностью предположить, что Гесс обязательно коснулся бы этого вопроса, если бы он знал о планируемом нападении и если бы он связывал со своим полетом такие намерения, о которых говорит обвинение...