Ночь масок и ножей

Скидгарды схватили меня за руки, и пару вздохов спустя горящий магический ошейник захлопнулся вокруг моей шеи. Он обжигал кожу, совсем как элдриш в Скиткасте, но какая разница?

Я даже подумать не мог о месмере без головокружения.

Скидгарды заставили меня встать на ноги. Ворота, отрезающие эллинг от реки, с лязгом закрылись. Я посмотрел лишь раз, позволяя себе бросить последний взгляд на ее лицо. Малин повисла на борту ялика, побежденная, и рыдала, пока течение реки уносило их с глаз долой.

Я улыбнулся.

Все пошло не по плану. Мы доверились не тем людям, но, в конце концов, если она проживет еще хотя бы один день, то оно того стоило.

Мне было плевать, умру ли я.

Я любил ее, и любил крепко. Для меня этого было достаточно.

В прищуренных глазах Ивара заплясала тьма, когда меня заставили встать перед ним на колени.

– С возвращением, мальчик, – сказал он, снова обхватывая своими тонкими пальцами мой подбородок. Ивар поднял взгляд на скидгардов. – Отведите его в зал совета. С этим я рисковать не буду. Больше нет.

Ивар развернулся на каблуках и ушел в сопровождении двоих стражников.

– Надеюсь, пенге стоили твоей души, Иро. – Я чуть маниакально рассмеялся, когда скидгарды тащили меня мимо Фалькина.

– Ты что-то сделал со мной, – прорычал он. – Не знаю что, но я найду способ рассказать о ней правду.

– Можешь попытаться. – Я уперся, одергивая стражников. Может, им было любопытно посмотреть, как развернется наше столкновение. Они остановились, позволяя мне наклониться к Иро. – Но помни, я тебя теперь пометил. А я никогда не выпускаю из вида свои мишени.

Я уцепился за то, как Иро побелел, услышав мою весьма прозрачную клятву. Удовольствие от вызванного у него страха поддержит меня пред лицом того, что грядет.

Глава 41

Воровка памяти

Мой череп гудел, как будто огонь проломил его. Меня вырвало за борт ялика, когда Линкс вытаскивал лодку из реки. Застонав, я вытерла рот и осмотрелась в бархатной ночи. Речной берег был сырым и жег мой нос.

– Они здесь, – из теней окружающего леса появились Эш и Ханна.

Я повалилась на берег, с неописуемым облегчением увидев самых юных Кривов на их позиции. Несмотря на протесты Эша, которому велели не соваться на маскарад, Кейз не солгал мальчику о важности их задачи. Их работой было отправиться к бродягам, ждущим сигнал среди деревьев, и привести их сюда, чтобы помочь нам исчезнуть.

– Скорее, транспорт здесь, – сказал Эш. – Где он?

Я точно знала, кого мальчик имел в виду. При виде сморщенного лица Эша и отчаянных поисков Ханны я разревелась. Я сидела, обхватив колени, пока другие Кривы обняли самых младших среди нас, мягко объясняя, что дело пошло не по плану.

– Нет! – закричал Эш, бросившись к берегу реки. Рауму пришлось ловить мальчика и тащить его назад. – Нет. Мы не бросаем Кривов! Мы не бросаем Кривов!

Сломленная и ослабленная, я обняла себя за живот. Даже дышать мне казалось слишком сложно.

Мягкие руки нежно подняли меня с сырой земли. Хаген прижал меня к себе.

– Малин, – прошептал он, – нам нужно двигаться дальше. Мы слишком близко к дворцу.

– Я не могу его оставить, – пробормотала я.

– Мы перегруппируемся. Составим план, – это был Никлас. Он подошел к нам сзади, лицо его было каменным. – Так сделал бы Кейз, так сделаем и мы. Эш говорил на эмоциях, но от этого не менее правдиво. Мы не бросаем Кривов, мы не бросаем Фалькинов, мы не оставляем своих. Начнем мы не сегодня.

Не говоря больше ни слова, Никлас скрылся среди деревьев. У него был дар. Его речь поразила меня в самое сердце, и я ему поверила. Я должна была верить в каждое слово, иначе согнулась и сломалась бы от боли.

Това шагала рядом со мной, на ее щеках тихие слезы. Я сжала ее руку. Она стиснула мою в ответ.

Когда мы пробрались через терновую изгородь, на краю заросшей дороги нас ждали фургон и лошадь. На скамье возницы сидели мужчина и женщина с прекрасными, знакомыми лицами.

– Ансель?

Смотритель испустил долгий выдох, соскочил с места и заключил меня, а затем и Хагена в объятья.

– Я же обещал, что мы еще увидимся, – прошептал он.

Его жена, Саша, слезла с фургона, и мы обменялись слабыми объятиями, пока Линкс не прочистил горло и не кивнул на телегу. Линкс уселся спереди с Анселем и Эшем, который был ужасающе тих. Он даже не выдал ни одного любопытного факта о фургоне или ноже Анселя.

Остальные набились в заднюю часть фургона, погрузившись в собственные мысли и молчание. Ансель хлестнул вожжами, и вскоре кровь маскарада осталась лишь воспоминанием.

Дорога до Колючего Леса заняла ночь и рассветный час. К утру мои плечи поникли, а глаза слипались. Линкс ел с ладони какие-то черные семечки. Эш спал на коленях Раума, Ханна – на моих.

– Приехали, – устало сказала Саша.

Ансель остановил фургон между двумя гигантскими деревьями с листьями размером с мою голову. Колючий Лес состоял из шалашей, палаток и домишек, сколоченных из досок. Какие-то новые, а другие построены много лет назад.