Ночь масок и ножей

– Это Лорд Магнат, так ведь? Скажите мне правду, лорд Штром. Я знаю, он любит резать глотки, и, если он придет за Малли, я ему не позволю. Не позволю.

Йенс посмотрел на мальчика с мукой в глазах.

– У нас небольшие неприятности, но тебе опасаться нечего.

– Они знают, что она – жуткий альвер.

Я чуть не улыбнулась его невинности, но вместо этого заплакала, глядя, как все это разворачивалось.

– Они знают, что в нашем доме есть сильный месмер, – твердо сказал Йенс. – А теперь вы с Малин оба идете домой. Здесь небезопасно.

– Они не знают, что это она? – продолжал упираться Кейз. Его проклятое упрямство не даст ему так легко оставить тему. – Но знают, что месмер чей-то и собираются начать убивать народ в Доме Штромов, чтобы его найти?

В воспоминании Йенс посмотрел на Ярлборга, будто сомневаясь, стоит ли говорить столь открыто в присутствии слуги.

– Я не маленький, – огрызнулся Кейз, затем остыл, когда мой отчим посмотрел на него с недобрым прищуром. – Со всем уважением, лорд Штром. Я не маленький. Скажите мне, собираются ли они забрать Малли и проверить ее месмер?

– Daj, – предупредил Хаген, когда Йенс присел, чтобы посмотреть Кейзу в глаза.

– Да, – сказал Йенс, игнорируя Хагена и на равных обращаясь к своему конюшенному мальчику. – Да, они начнут проверять месмер и начнут с Малин, поскольку она девочка.

– Девочки нервируют Лорда Магната, – сказал Кейз скорее самому себе. Он почесал голову, голос его дрожал. – Но что, если они найдут другого альвера? Что, если решат, что тот, с жутким месмером… это кто-то другой?

– Кейз, я знаю, что тебе дорога Малин, – сказал Хаген. – Но рифтера будет недостаточно, чтобы убедить их, что в Доме Штромов нет месмера аномальщиков.

– Но это же ответ, – Кейз пнул камешек и посмотрел на Йенса. – Так ведь, лорд Штром? Я послушался вас, знаете? Я никому не показывал, что на самом деле могу.

Хаген нахмурил брови.

– Что на самом деле можешь? Daj?

Йенса разрывали сомнения. Это было написано в каждой морщинке на его лице: он никак не мог решиться на следующий шаг. Защищать девочку или мальчика.

– Ты любишь Мал, так ведь, мальчик?

– Я никогда не хочу переставать с ней дружить, – сказал Кейз. – Я не хочу, чтобы она умерла. Меня тошнить начинает, как думаю об этом. Это значит, я ее люблю?

– Я бы сказал, что да, – ответил ему Йенс.

Было так странно видеть подобную доброту в этом человеке, подобную мягкость. Я не знала, что и думать.

Кейз сжал кулаки точно так же, как сжимал их и сейчас.

– Тогда выдайте меня, лорд Штром. Пошлите меня; скажите им, что это они меня ищут.

– Кейз, – Хаген шагнул вперед. – Не надо. Мы найдем способ уберечь вас обоих. Всех нас.

– Где, Хаген? – огрызнулся Йенс. – На севере? Ты знаешь лучше, чем кто-либо другой, как жестоко это королевство к магам. Ты правда думаешь, что хоть какое-то жалкое место в этом мире не продаст наследницу разрушенного трона обратно тирану, который его занимает? Если Ивар думает, что она существует, то он не успокоится.

Глаза Кейза округлились.

– Малли – наследница?

– Daj, Кейз не сможет раз и навсегда удовлетворить Ивара, – сказал Хаген. – Он вновь вернется к своей одержимости, если до него долетит хоть малейший слух, что наследница существует. Это жестокое решение проблемы, конца у которой нет.

Мой отчим вздохнул и сжал пальцами переносицу.

Кейз стиснул руку моего отца, точно так же, как дети тянутся к чему-то мягкому и теплому, когда им страшно.

– Но это может дать время придумать другой план, так, лорд Штром?

Йенс поднял взгляд на мальчика.

Кейз не моргал, не отводил глаз.

– Он ее не получит. Я ему не дам.

– Если ты просишь меня сдать тебя вместо нее, то, надеюсь, ты уверен в этом решении, – сказал Йенс.

Кейз несколько раз моргнул, затем кивнул.

– Уверен, лорд Штром.

– Кейз, нет, – сказал Хаген, но умолк, когда Йенс поднял руку.

– Ты осознаешь опасность? – спросил Йенс. – Ты понимаешь, что будет сложно когда-либо освободиться от Ивара?

Кейз сглотнул.

– Я знаю.

– Daj. – Хаген выглядел так, будто готов рвать на себе волосы. – Нет.

Ярлборг дернулся, будто его сейчас стошнит, и я подумала, что меня тоже может вырвать, если слуга сделает это в воспоминании.

– Мальчик прав, – сказал Йенс. Боли в его голосе стало чуть больше. – Он не дитя. Он может сам делать выбор.

Хаген выругался себе под нос и начал ходить туда-сюда.

– Я умру? – тихим голосом спросил Кейз.

Этот вопрос заставил моего отчима задуматься.

– Я буду посещать Черный Дворец, Кейз. Я сделаю все, что смогу, чтобы убедиться, что этого не произойдет.

– Просто, если я умру, хочу, чтобы кто-то сказал Малли не грустить, – проговорил он со слезами на глазах. – Скажите ей, что я был храбрым.

На лице отчима проступила тень неохоты. Вверх по моему позвоночнику заплясал холодок.

– Ты уверен? – спросил Йенс.

– Да.

Хаген заскрипел зубами. Но он не остановил мальчика. Несомненно, если бы Гуннара не существовало, мой брат бы этого не позволил. Вместо этого он бы сам пошел. Мучение оттого, что он разрывался между двумя мирами, прорезало глубокие складки на его лице, когда он сжал плечо Кейза.