Ночная смена

Мне приходится бежать в горку, преодолевая наклон туннеля. За моей спиной, судя по звукам, происходит нечто интересное, я на ходу оборачиваюсь, делаю еще несколько шагов и завороженный увиденным останавливаюсь. Мертвецы больше не преследуют меня, собираясь в плотный комок беспрерывно шевелящейся толпы, они липнут друг к другу. Сплетаются вокруг своих соседей и объединяются в единый жуткий организм. Сначала в результате переплетения нескольких тел получаются ноги, их ступнями являются выгнутые в пояснице тела, лица которых служат опорой растущему монстру. Затем собирается его туловище, руки и голова. Пока голова открыта торчащими в разные стороны ногами и руками мертвецов. Чего-то не хватает. Из двери котельной выбегает красный паук, четырехметровое чудовище приседает и наклоняет свою раскрытую голову к самому полу. В нее и забирается паук, распустившийся ужасный цветок закрывается, и в голове, освещая импровизированные глазницы, словно электрические лампочки, черепа покойников загораются желтым пламенем, рождая безумные, ищущие свою жертву глаза. Теперь тело обрело мозг. Монстр поднимается, и на меня обрушивается его имя – Змеелис! Он смотрит прямо на меня и делает первый шаг. Я слышу, как под гулкими сводами туннеля раздается характерный хруст нещадно ломаемых его передвижениями костей мертвецов, составляющих его материальную оболочку.

Змеелис, злой дух, он в потустороннем мире не имеет строгой формы. Это дым от погребального костра первобытных демонов. Он повелевает болезнями, мраком и всеми умершими. Я понимаю это за один миг, когда его безумное сознание своим тонким бритвообразным краем касается моего растревоженного происходящим разума. И еще понимаю: я ему нужен. Через меня он хочет выбраться наружу. Ему необходим живой человек, обладающий определенными способностями, – проводник, при помощи которого он попадет в мир живых и заполнит его своими мертвыми слугами. Я и есть этот избранный счастливчик.

Не дожидаясь подхода Змеелиса, пользуясь тем, что он еще плохо управляется со своим мозаичным телом, мои ноги без приказа, сами по себе уносят меня в направлении главного корпуса больницы. Может быть, там кто-нибудь выжил? На стенах мелькают огни матовых ламп, прикрытых толстыми стеклами с заметной зеленоватостью, они сходятся в уголках моих глаз в сплошные светящиеся линии ночной дороги, ведущей в никуда. Позади меня трещат суставы вольной комбинации смерти и ужаса в исполнении Змеелиса. Испытывая животный страх за свою жизнь, мне кажется, я так быстро бегу, словно участвую в финальном забеге на двести метров чемпионата мира, и если сейчас и не могу обогнать Усейна Болта, то уж точно мог бы мстительным плевком попасть ему в спину, беги он рядом со мной. А это для тех, кто разбирается в спорте, ой как много значит. Хотя, о чем я думаю? Прочь из головы ненужные мысли, еще немного – и я у цели.

Прямо передо мной виден подъем на первый этаж больницы. Он похож на спуск, предназначенный для транспортировки доверху набитых продуктовых тележек на стоянку автомобилей, какие обычно делают в больших торговых центрах и гипермаркетах. Тут же, левее, есть и два грузовых лифта, но рисковать их возможным ожиданием для меня было бы большой глупостью. Поэтому я выбираю подъем. Еще пятнадцать секунд гонки, и я, задыхаясь, с рвущимся из груди искрящим мотором, весь в пене на забитых молекулами усталости ногах влетаю через боковой вход в вестибюль больницы.

Везде горит только слабая ночная подсветка, кажется, что сами стены потеют наполненным нездоровой желтизной аварийным светом. Но времени на отдых нет. Я слышу: по моим пятам по только что преодоленному мной подъему, скрючившись в три погибели, ползет Змеелис. Ему тесно, и, несмотря на это, он продвигается довольно быстро. Это я определяю по все более приближающимся звукам влажного шороха. Оглядываюсь по сторонам. Я нахожусь в холле больницы, в большом помещении, фактически не имеющем потолка. На втором этаже – галерея, идущая по его периметру и являющаяся своеобразным балконом, с которого можно видеть все происходящее в холле, это своеобразный козырек, нависший на высоте пяти метров от пола первого этажа. И только потолок второго этажа служит крышей для первого. На эту верхнюю галерею слева и справа ведут узкие боковые лестницы.

Оставляя позади пустой гардероб, уголок регистратуры и еще несколько каких-то кабинетов, я взлетаю по лестнице правого прохода наверх. Вылетаю на балкон и как раз застаю появление в холле Змеелиса. Сорвав с петель створки дверей, он встает с четверенек и сразу поворачивается ко мне. Он чует мое присутствие, и из мертвых глоток, составляющих тело монстра: руки, ноги, туловище, раздаются вопли. Боковые проходы с лестницами слишком малы для него, он никак, при всем своем желании, даже боком не сможет протиснуться в них. Змеелис это понимает, поэтому злится и даже не пытается подняться за мной по одной из лестниц. С замиранием сердца жду, что же он предпримет.