Ночная смена

– Солдаты, сегодня нам предстоит еще одна операция. Она будет проходить ночью, что сильно усложняет ее. Мера эта вынужденная, прямо перед закатом наша разведка обнаружила, наверное, самое большое гнездо с начала инцидента. Оно расположено на кладбище, в районе, вплотную прилегающем к центру города. В него со всех окрестных подвалов в течение нескольких дней, что, к сожалению, выяснилось только сегодня, стекались мозгоеды. Эта ночь может стать ночью страшного суда для всех расположенных вокруг кладбища районов, в результате к утру мы будем иметь зараженной не меньше четверти города. Солдаты, наш святой долг – остановить эту нечисть, сжечь ее, превратить в пепел. Не считайте часы до рассвета, считайте уничтоженных мозгоедов. Не ждите приказа, жгите эти гнилушки, не бойтесь и не медлите, убивайте – и вы спасете мир, своих родных и друзей. С богом, ребята, по машинам!

Командиры всех подразделений словно эхо подхватили последние слова своего полковника и закричали: «По машинам!» Бойцы самотеком быстро распределились по бронетранспортерам и уже через пять минут выехали за ворота базы.

Павел не огорчился этой ночной акцией, а даже наоборот, обрадовался ей. Оставаясь один на один со своими мыслями в казарме или в кровати, он снова и снова проворачивал в голове ту последнюю ночь, когда убил свою Настю. Его личное кино ужасов. Это мучило, не давало спокойно спать, иссушало душу изнутри. И только в бою он забывался, поэтому сейчас трясся в машине и был вполне доволен.

Лейтенант Кузнецов теперь смотрел на Павла совершенно по-другому. Сегодня в цирке он заметил, насколько неистовым был новобранец Золотов в бою. Такие вещи надо поощрять, а таких воинов – награждать. Павел чувствовал его взгляд, но не придавал этому значения. Он хотел, как говорил полковник, уничтожить побольше мертвецов, и, может быть, в этом случае его боль отступит или хотя бы немного уменьшится. Размышляя так, он и не заметил, как их БТР прибыл на место.

Выйдя из машины, он в первую очередь увидел квадратную громаду огнеметного танка «Гном», занявшего позицию прямо напротив ворот кладбища, и за танком командный броневик – обязательный атрибут такого рода масштабных операций. В этом броневике, наблюдая за будущим полем боя, сидел ее мозг – командир сводного отряда и три офицера-координатора.

Само кладбище было очень старым, и хоронили на нем теперь довольно редко, но оно все еще действовало, и нет-нет, да и на нем кого-нибудь чрезвычайно важного закапывали. Сюда согнали не менее десяти подразделений, повсюду ярко горели огни, превратившие ночь перед погостом в яркий солнечный день. Само кладбище из-за разросшихся на нем многочисленных деревьев оставалось укрытым плотной темнотой. Построившись в боевые порядки, чистильщики стали проникать через ворота на территорию кладбища. Войдя внутрь, тут же начали стрельбу: свистели уходившие из контейнеров огнеметов ракеты, легко хлопали выстрелы из четырехзарядных пехотных огнеметов, шумели раскаленные «колбасы» «Варны», гремели взрывы. Земля вспучивалась красно-черными пузырями и разлеталась смесью грязи и истлевших костей. И в этом безумном урагане разрушений ни один мозгоед не показался в крестах оружейных прицелов, пока колонна военных, недопустимо и неминуемо растянувшись, не дошла почти до середины кладбища. Тогда из-под покрывала прелых листьев, из каменных склепов, из-под самой земли, как дождевые черви, продавливаемые сквозь крупное сито дуршлага, полезли голодные трупы. Их было так много, что бойцы не успевали перезаряжать свое оружие.

Павел навел свой «Приз» на склеп, из которого особенно густой толпой валили мертвяки, и, недолго целясь, выстрелил. Плиты склепа взлетели на воздух, придавив своим весом большую часть прятавшихся в нем мертвяков. Этот взрыв совпал с началом второй атаки. До этого момента скрывающиеся за надгробиями и обелисками мозгоеды бурлящей лавой покатились на военных. К ним присоединились даже совершенно гнилые экземпляры, выползшие из своих трухлявых гробов. Стоять, а тем более идти на своих разложившихся до костей ногах они не могли, и гнилушки ползли прямо по раскисшей под недавним дождем земляной грязи, извиваясь всеми своими калечными телами. Ими двигало одно желание – желание добраться до живого серого вещества, до поры до времени, скрытого в черепах людей.