Ночная смена

Продолжать не имело смысла, все гвардейцы и сами увидели, что происходило с рукой. Она сокращалась и в несколько судорожных движений сжалась в кулак. Если это и не было живо, то уж точно и не умерло. Конечно, можно было свалить все на условные рефлексы, остаточную активность остывающих мышц, но все чувствовали напряжение. От этого мясного жаркого исходили волны холодного разума, кусачей пургой накинувшегося на сознание солдат. И они, закаленные в многочисленных схватках не на жизнь, а на смерть, дрогнули. Их отступление, более похожее на побег, остановил окрик командира. Та истерия, что сквозила в каждом слове их капитана, была им не знакома, поэтому они и застыли на месте, услышав:

– Назад, млять! Я говорю, назад! – и уже на тон ниже: – Быстрее собираем эту падаль.

– Куда? – спросили его сразу два солдата, смущенно пряча глаза и стараясь не смотреть ни на командира, ни на не совсем человеческую запеканку.

– Сейчас вызову команду с криогенным бетоном.

Капитан был в шоке, но все-таки сохранил способность рассуждать здраво, поэтому он прежде всего подумал: «Это надо срочно охладить. Заморозить, чтобы все бурные процессы, идущие в нем, затормозились. Никак нельзя допустить его возрождение». Бойцы, которых все остальные тюремщики в шутку называли «отморозками», прибыли через минуту. И эта минута показалась гвардейцам самой длинной минутой в их жизни. Совместными усилиями они упаковали распоротый живой труп Змеелиса в толстостенный баллон, между двумя стенками которого плескался жидкий азот, и, выполняя чье-то приказание свыше, увезли его вглубь бункера, куда невозможно было попасть на лифте. Этот этаж не был обозначен ни на одной схеме. Про него знала горстка людей из высшего руководства тюрьмы и пара доверенных офицеров. Там, где для всех бункер заканчивался тупиком, для посвященных глухая стенка поднималась наподобие ворот гаража, открывая вход на совершенно секретный этаж. Туда-то и отвезли замороженное филе бога.

Глава 7