Ночная смена

Трое офицеров дежурили именно в таком составе уже не в первый раз. У каждого из них был свой код доступа в камеру заключенного, являющийся одной из трех частей головоломки. При чрезвычайной ситуации, только введя свою часть ежедневно изменяемого кода в затворный компьютер, стоящий на отдельном столике около двери, за их спинами, они могли поднять шар из недр бассейна с кислотой наверх. Старший из них, капитан Шаров, мужчина основательный, три года назад миновавший психологически важную для каждого мужчины черту – сорок лет. Виски поседели, появились брыли, лицо покрылось сетью мимических морщин, но в целом он чувствовал себя неплохо, лучше, чем неплохо. Временами ему казалось, что так хорошо он себя не ощущал и в шестнадцать лет. Он не пил, не курил, любил жену и детей, а они отвечали ему тем же. В еде он себя ограничивал, стараясь не есть много жирного и жареного. Характер имел ровный, спокойный. Дежурить под его началом было одно удовольствие. Два других офицера носили погоны лейтенантов. Сергей – коренастый, с крупными чертами лица, лупоглазый и красномордый. Андрей – с длинной тонкой шеей юноши, длинным тонким носом, весь, как на пружинах, резкий, взрывной, имевший привычку жевать губы в стрессовых ситуациях. Молодые, холостые, обоим не больше двадцати пяти лет. Вот они-то ни в чем себе не отказывали. После службы могли и погулять в кабаке, а на выходных поснимать девушек в клубе. В общем, ничего особенного, никаких сверхъестественных загулов с ними не случалось, но именно они стали жертвами холодного могильного червя разума бога.

Офицеры сидели в комнате наблюдения за объектом, спокойно, вполне мирно болтая о разных интересующих большинство мужчин пустяках – о новых моделях машин, спорте, достоинствах и недостатках большой женской груди, и тут в поведении лейтенантов произошел некий сдвиг. Сергей и Андрей, сами того не замечая, уже с неделю выполняли действия, навязанные им чужой волей. Они полностью попали под власть бога-демона. И теперь им нужен был только сигнал, чтобы открыто перейти на его сторону. Сейчас они его получили. Офицеры сразу замолчали и переглянулись между собой. Их начальник, ничего не замечая, уже в который раз рассматривал сгорбленную фигуру Змеелиса. Ему никогда не надоедало это занятие, хотя обычно под утро у капитана начинались рези в глазах. Но он так и не смог избавиться от привычки пялиться на это опасное нечто. Глаза снова и снова прилипали к монитору, хотя никаких изменений в этом удивительно скучном фильме не происходило.

Лейтенанты переглянулись, не вставая из кресел, оттолкнулись ногами от пола и незаметно отъехали назад, за спину Шарова. Как по команде они оскалились, ужасно сморщив свои лица, и набросились на капитана. За минуту до этого Андрей отлучился в туалет и предусмотрительно отключил камеру, наблюдающую за происходящим у них в комнате. Следивший за ними боец сидел на первом уровне крепости. И в последнее время его прикормили подобными отключениями, поэтому он начнет выяснять, что случилось, не раньше, чем через пять-семь минут, так как в прошлые разы картинка восстанавливалась без постороннего вмешательства именно за такой промежуток времени, не превышавший десяти минут.

Потерявшие всякий человеческий вид лейтенанты повалили Шарова на пол, себе под ноги. Они топтали его без всякой жалости. Их подошвы по очереди въезжали ему в лицо. Большинство ударов они направляли в голову. После такой взбучки он потерял сознание. Тогда они подняли его и усадили обратно в кресло, привязали к нему скотчем. Сергей достал из-за пазухи приготовленный им с утра самопальный раствор пентотала натрия – сыворотки правды, о существовании которого у себя в кармане не помнил до последнего момента, и, засучив рукав капитанской рубашки, пустил по вене грязный раствор, призванный превратить Шарова в болтуна. Капитан дернул опухшей, казалось состоящей из единой кроваво-фиолетовой ссадины головой, но не очухался.

Сергей с небрежной грубостью похлопал капитана по щекам и, дождавшись, когда он расцепил свои опухшие от побоев, слезящиеся липкой сукровицей веки, произнес только одно слово:

– Код.

Шаров соображал плохо. Голова гудела, даже легкое прикосновение языка к губам вызывало вспышки острой боли в мозгу. Говорить не хотелось. Хотелось отключиться, снова впасть в забытье. Но сила химических реагентов не давала ему сделать это. Он мотнул головой, и его чуть не стошнило. Разлепив трещину кровавых губ, замычал:

– Мууу.

Вставший перед ним Андрей, в отличие от своего товарища, ничего спрашивать не стал, он размахнулся и снизу, от самого пола зарядил Шарову апперкот прямо в нос. Кресло с бывшим начальником отъехало назад и, стукнувшись об стенку, развернулось боком. Из покореженного носа обильно закапал кровавый дождь. В голове у капитана произошел атомный взрыв. Его голова вначале откинулась назад, а потом упала на грудь, чтобы не захлебнуться в собственной слизистой крови, он вынужденно старался удерживать ее прямо.

– Ну, – таким незамысловатым образом повторил свое требование Сергей.