Ночная сучка

Иногда – думала Ночная Сучка, представляя, как бросает свои слова в эти красивые, счастливые лица, – я мечтаю о том, чтобы бросить семью, бросить всю эту жизнь.

Так что нечего рассуждать о том, как ты бываешь не в духе, хотелось ей крикнуть. Нечего.

Пока библиотекарша читала о грустном великане, которого просто нужно было обнять, Ночная Сучка изучала лицо Джен до мельчайших складочек у глаз, до белых следов тонального крема в этих складочках. Неужели эта женщина, эта идеальная мать, тоже недавно превращалась в собаку? Неужели шаталась по городу? Как вообще можно понять, кто из матерей превращается, а кто нет? Не может же она быть единственной? При мысли о том, что она – единственная мать во всем зале, во всем мире, которая бродит по ночным улицам под фонарями, полуженщина, полуживотное, Ночная Сучка ощутила чудовищное одиночество. Ее распирала тревога. Ей нужно было подружиться с кем-то из матерей! Нужно было что-то сказать! Нужно было, по крайней мере, попытаться: чуть улыбнуться, сказать хоть слово. Нужно, нужно, так нужно завязать нормальные человеческие отношения, иначе она могла спятить, если уже не спятила. Все, что от нее требовалось – просто сказать как можно жизнерадостнее: ваш сынишка такой милый! Или, с пониманием: мы тоже любим крендельки! Или, закатив глаза и указывая на мальчика: он просто помешан на паровозах. Или самое простое: ну как там травы?

Просто какая-нибудь глупость, какая угодно, лишь бы она открыла дверь для долгого бессодержательного разговора. Почему это так сложно?

Она посмотрела на маму слева, хотела улыбнуться, но женщина рылась в сумке, а рядом визжала, вся в соплях, маленькая девочка. Справа Джен, закрыв глаза, что-то напевала, укачивая одну из близняшек.

Библиотекарша дочитала книгу, Ночная Сучка погладила непослушные волосы сына, а потом рассеянно, инстинктивно, наклонила голову и лизнула кудрявую прядь у него на макушке.

Даже не успев лизнуть его как следует, Ночная Сучка дернулась, будто ее ударили электричеством. Все ее тело бросило в жар, в холод и снова в жар, кровь прилила к ушам, и они покраснели. Она выпрямилась, закрыла глаза, глубоко вдохнула.

Никто этого не видел, сказала она себе. Все были заняты своими делами, потому что собирались уходить. Да я и не всерьез его лизнула, даже вообще не лизнула, а только чуть коснулась языком. Это нормально. Ничего тут такого странного.

Она успокаивала себя, снова и снова повторяя то, что, как она знала, было неправдой.

В конце концов она заставила себя открыть глаза и оглянуться по сторонам с самым спокойным и невозмутимым видом. Ничего не произошло. Она не совершила ничего странного. И что, если бы она в самом деле лизнула его в макушку? Может, она просто немного эксцентричная. Подумаешь, всего лишь странный поступок. Его не назовешь свидетельством ее собачьих приключений. Никто из тех, кто увидел, как она лизнула сына, не подумал: о, эта мать точно иногда превращается в собаку.

Все было в порядке.

Мама сопливой девочки вытирала ей лицо влажной салфеткой. Ребенок уже не плакал, а с удовольствием лакомился сухими колечками из ярко-розового контейнера. Справа Джен болтала с другими Книжными Мамочками. Дети играли в игрушки, которые библиотекарша достала из шкафа: пластмассовыми машинками и яркими плюшевыми мячами, пальчиковыми куклами и лего, кишащими микробами.

Все были заняты общением, и никто ее не видел. Ночная Сучка сделала глубокий выдох и стала наблюдать, как ее сын катает машинку, отпускает, хохочет, когда она разгоняется и врезается в стену.

Джен опять рассказывала про свои травы, потом Бэбс завела беседу о легинсах, а Поппи – о массажных маслах. Они жаловались на мужей, желавших знать, что они там такого делают с этими травами, почему тратят столько денег непонятно на что.

Обычно, если он спорит со мной и спорит, я кусаю его за ногу и не отпускаю, пока не сделает по-моему, заявила Джен и, откинув голову назад, шумно и громко расхохоталась.

Надо их дрессировать, вот и все, согласилась Поппи. Джен посмотрела на Ночную Сучку, подслушивавшую этот разговор.

Ты же понимаешь, о чем я, верно? спросила она Ночную Сучку, которая ошарашенно и смущенно улыбнулась и сказала: Что? А, ну да. Ха-ха. Конечно.

Я просто такая гррррр… Джен зарычала, обнажила зубы, вытаращила глаза и замотала головой. Книжные Мамочки захихикали, Ночная Сучка распахнула глаза чуть шире и слабо, неуверенно улыбнулась.

Ха-ха, сказала она. Да. Ага.

Слушай, сказала Джен, я тебе так и не рассказала о травах.

Если честно, травами я не интересуюсь, призналась Ночная Сучка, укладывая в сумку бутылку воды, сложенный пакет и грузовик, потому что не знала, что еще делать.

Вот тебе моя визитка, сказала Джен, порывшись в кошельке и выудив оттуда помятый четырехугольник. Я не всем подряд их раздаю, только людям, которые, как мне кажется, добьются успеха. Так что ты подумай. Я имею в виду, ты столько денег заработаешь. Отличная возможность.