Ночное дежурство

Холод никак не помогает прояснить разум, от усталости отупевший сверх всякой меры, который упорно твердит, словно ребенок, оставшийся без вкусного, что закусочная должна быть открыта круглосуточно. Дыхание Росса затуманивает стекло и рассеивается, пока саднящие глаза пытаются из последних сил убедить его, что свет внутри горит, как и положено. Наконец до него доходит, что свет за стеклом витрины – скорее всего, то же мутное свечение, в котором стоит он сам, потому что детсадовские краски мебели, бутылок с кетчупом и гигантских сосудов для уксуса и масла выцвели до различных оттенков серого и черного, словно какой-то ребенок, слишком глупый, чтобы использовать эти предметы, просто замазал их грязью. Россу остается лишь заключить, что закусочная закрыта из-за перекрытой трассы, но это же не значит, что все работники разъехались по домам. Он барабанит по стеклянным дверям, колотит по ним кулаками.

– Есть там кто-нибудь? – выкрикивает он. – Я из «Текстов»!

Он уже готов пуститься в объяснения, что это такой книжный магазин, если вдруг им не видно отсюда, как не видно сейчас ему, и тут замечает на полу перед прилавком следы. Отпечатки ног не могут быть такими округлыми, да и что за танец кто-то пытался исполнить? В поле зрения вплывает фотография громадного гамбургера среди прочих затемненных изображений над грилем за прилавком, и он узнает кругляши, разбросанные по линолеуму. Это котлетки для гамбургеров, которые блестят сырым фаршем. Их там не меньше дюжины, и у каждой не хватает кусочка. Если это укусы, то какие-то пугающе бесформенные.

Росс не желает улавливать в этом зрелище смысл. К нему оно не имеет никакого отношения, только позволяет промозглому туману окутывать его. Ноги у него начинают трястись, как было однажды в детстве, когда он сильно болел, и ощущения были такие же: словно он никак не может проснуться от кошмара. Единственное, чем можно помочь, – побежать, на ходу растирая плечи ладонями, которых он почти не чувствует, вот только в какую сторону бежать? К машине, чтобы доехать до ближайшей телефонной будки, и будет быстрее, если обогнуть ту часть тротуара, которую он так и не пересек. Кроме того, тогда он вернется к книжному магазину и сможет рассказать Конни о своих планах, и вдруг кто-нибудь захочет сделать это вместо него. Росс, наверное, предпочел бы остаться с коллегами, как бы те ни выглядели в придушенном свете. Ему начинает казаться, что его вышвырнули в туман в наказание, потому что он не спас Лорейн.

Но он пока еще может спасти Агнес. Здесь ведь все не настолько серьезно, уж это-то у него получится – Вуди никак ему не помешает. А может, когда Росс вызовет подмогу для Агнес, он позволит себе заблудиться в тумане и отыщет только один путь, который ведет к нему домой. Эта перспектива придает ускорение его трясущимся ногам, и пейзаж вокруг тоже способствует. Здание рядом с закусочной почти достроено, но вместо окон там пока полотнища беловатой пленки, которая как будто понемногу вздувается волнами, пока Росс проносится мимо, и он замечает, как кривляется его собственное едва заметное, искаженное отражение. Позади ряда магазинов тьма щетинится арматурой, торчащей из прямоугольника блеклого бетона размером с будущий магазин – как будто металлический набросок постройки забыли, потому что никто не смог придумать, как ее завершить. Туман, струящийся по арматуре, скрывает ее, когда Росс пробегает мимо фундамента, ограниченного нижней частью стены, и ему на ум приходят руины или какие-то древние строения, смысл которых давно утрачен. Не быстрее было бы через парковку? Он бежит по тротуару, словно марионетка, пытаясь решить этот вопрос, а стена заляпана грязью и совсем неровная, ему с трудом верится, что перед ним возвышается новая постройка, и тут кто-то окликает его.

Во всяком случае, ему кажется, что его позвали по имени. Это шепот, больше похожий на шипение, и он совершенно точно не узнаёт голос.

– Лорейн? – выдыхает он.

– Росс.

Зазвучав громче, голос лишился высоты, и Росс сам недоумевает, как мог спутать его с голосом Лорейн. Помни, но живи дальше, так сказал ему отец, заметив, что дома Росс превращается в ходячую депрессию – можно подумать, его старик понимает разницу между «не суметь спасти» и «не суметь удержать».

– Найджел? – переспрашивает Росс уже довольно уверенно. – Где ты?

– Здесь.

Он где-то за недостроенными зданиями. Стоило Россу остановиться, и он начинает дрожать, словно лист на ветру. Ступая между заброшенными зачатками стен, он как будто попадает в земли гномов, вырастающих не выше верхнего ряда кирпичей. Туман обнажает влажную черную дорогу, которая ведет мимо торгового комплекса в сторону скоростной трассы, и остроконечную живую изгородь в шесть футов высотой, которая тянется вдоль противоположной стороны дороги, протыкая неровные дыры в проклятой стене мглы.

– Я тебя не вижу, – жалуется Росс.

– Здесь.