Ночной хозяин

Отправив Хартвина с Милошем спать, Оттавио прошел в кабинет, где отцепил от стены амулет-наблюдатель. Соединив его на каббалистической доске с аграфом, он вновь увидел, как гер Рахе просочился облаком серого тумана через стену. Кровник нашел черновик послания, осмотрел «шифровальную книгу», взял листы бумаги, которые Оттавио подкладывал под чистовик, во время письма, и грифелем «проявил» отпечатавшийся там текст. Судя по всему он остался доволен результатами обыска.

Ловушка почти захлопнулась. Главное теперь, чтобы не оказалось, что это Оттавио с ар Моссе заперты в ловушке с Джакбом.

Чтобы справиться с охватившим его волнением Оттавио решил заняться рутинными делами. Он поднялся наверх в свою комнату, достал из шкафа шкатулку, с символом земли на крышке. Раскрыл ее и бережно упаковал наблюдателя и аграф, уложив их на прежние места. Больше они не понадобятся.

Он достал из шкатулки медную пластину с родовым Договором. Под ней блеснула еще одна пластина договора на этот раз золотая.

Про эту штуку отец говорил, что она принадлежит роду одного семи Апостолов Откровения. Якобы в незапамятные времена эту пластину отдали одному из предков Оттавио на сохранение. Дело было во время Святых Походов, а предок Оттавио получил пластину на поле боя от умирающего владельца, поклявшись духами предков доставить драгоценную пластинку семье умирающего воина. Но что-то пошло не так, и пластина так и не вернулась к законным владельцам. При этом род Апостола не угас, иначе золото, по легенде, начало бы ржаветь.

Собственно на сегодняшний день было известно всего два рода, ведущих свое начало от Апостолов Откровения. Прямой потомок первого рода занимал земной Престол Владык, в качестве Великого Понтифика. Вторая семья, открыто владеющая пластиной Золотого Договора — королевский род Свении. Остальные потомки Апостолов были якобы истреблены на семь колен вглубь и вширь. Претендовали на родство с Апостолами многие, но никто из них не мог продемонстрировать свою часть Золотого Договора. Третья пластинка сейчас лежала в деревянной коробке перед Оттавио. По семейной легенде, которую Оттавио помнил весь смутно, иль Стрегоны должны дождаться когда за пластиной явится истинный владелец, и тогда все семь пластин встретятся, Золотой Договор обретет истинную силу, бла бла бла… чтобы это ни значило.

Оттавио, размышляя на отвлеченные темы, гладил медную пластинку пальцами, пытаясь обрести душевное равновесие. Это привычка появилась у него со времени обретения дара, колдун, определявший его потенциал перед поступлением в университет посоветовал почаще контактировать с семейным артефактом, особенно перед важным делом или в момент душевного потрясения. Внезапно пластина вывернулась из пальцев и, с глухим стоном, упала на стол. Оттавио взглянул на свои руки, пальцы были в крови.

— Когда порезаться успел, — подумал он, и взглянул на пластинку Договора.

Кровью сочились символы, выдавленные в медном бруске.

— Темные духи! — Оттавио резко вскочил с места, с грохотом уронив стул. — Этого только не хватало, сучья мать…

Это было очень плохое знамение. Артефакт начинал плакать кровью, только если кому-то из семьи угрожала смертельная опасность. Если на пластине Договора появлялась кровь, кто-то из прямых потомков мужской линии непременно умирал.

Несколько десятков ударов сердца Оттавио наблюдал за куском меди, лежащим на столе в луже крови. Наконец, решившись, он аккуратно взял артефакт тщательно вытер его и уложил обратно в шкатулку. Убрал хранилище ценностей обратно в шкаф. Мельком бросил взгляд на стоящую в подставке скьявону. И вышел, оставив оружие в комнате. Сегодня он возьмет с собой другой клинок, хотя со стороны разница будет и не заметна. Пистолет он заранее зарядил серебром.

3

Оттавио крадучись, избегая патрулей ландскнехтов, шел по ночному городу. Целью его ночной прогулки была та самая церковь Владычицы Тетис, в которой произошло последнее жертвоприношение проклятого потомка Майеров. Храм идеально подходил для его замысла, и, Оттавио оставалось лишь надеяться, что ар Моссе успел там все подготовить. Впрочем в Вальтере он не сомневался.

Часы на ратушной башне пробили вторую стражу.

Его не отпускало ощущение въедливого злобного взгляда, впившегося в затылок, но это было правильно, и тоже соответствовало плану.

Скособочившийся силуэт прибежища Тетис, со шпилем, терявшимся в небе резко выступил перед Оттавио, словно ночь сдернула с покалеченного здания свой бархатный черный плащ. Оттавио отмахнулся от привидевшегося ему образа окровавленного куска меди, и сжал в кулаке фокус. Он начал карабкаться по обломкам стены прямо к кое-как заделанному пролому, на ходу повторяя формулу «Ночного зрения».

В глаза словно сыпанули песку, слезы хлынули потоком. Зрение сперва помутилось, затем постепенно картинка окружающей действительности, проявилась, как будто освещенная невидимым фонарем. Действия этой простой формулы обычно хватало на полчаса.