Ночной хозяин

— Я сам гляну, — быстро сказал гер Кройцберг и устремился к двери

— Сам-трое, господин Ар Стрегон. Жена и двое детишек из тех, что выжили.

— И где они?

— Не могу знать, — старшина пожал плечами. — Может, к родственникам отправил, а может, и порешил их. Но в той куче, в гостиной, их вроде нет.

— Ясно, благодарю, мастер. Сейчас вернется господин Кройцберг, и я отдам необходимые распоряжения.

— Не хотите ничего объяснить МНЕ? — наконец, не выдержав, вступил в беседу пожилой толстяк, начавший уже потеть в своем упелянде и меховом головном уборе. Ратан, советник-шульгейтс Гуго Ризенталь, глава большого купеческого семейства — городской нобль. С ним Оттавио раньше пересекался по служебным делам. — Именно я попросил ваше начальство прислать колдуна. Вы, видимо, забыли о ваших обязанностях? — толстяк тщательно избегал обращения к ар Стрегону по имени и званию.

Оттавио знал, что городские нобли, хоть и не имели дворянского достоинства, в грош не ставили таких, как он, — райхснайтов и найтов. При случае могли погнать со двора, спустить собак или натравить слуг с дубинками.

Самые богатые из них могли себе позволить общаться на равных даже с титулованными особами, как они думали.

Он терпеть не мог представителей третьего сословия, считая их накипью на здоровом теле государства. И, при случае, всегда указывал им их надлежащее место.

Оттавио поднял глаза и упер тяжелый давящий взгляд в переносицу жирдяя-советника, слегка, чтобы не переборщить — еще один труп был здесь совершенно ни к чему, — надавил силой и Волей. Толстяк побледнел и отступил на шаг назад.

— Вам запрещено колдовать вне исполнения служебных обязанностей, — взвизгнул он, — я буду жаловаться на вас префекту.

— In primo, Ризенталь, — начал ар Стрегон, нарочно избегая слов «ратман» или «советник», — для колдовства требуется произнесение формулы или произведение ритуальных жестов, а также применение фокуса. Все видели, что ничего подобного я не делал. Deinde, ты, кажется, забыл, что я служу не тебе и даже не твоему вонючему городу, а императору Максимилиану III, нашему сюзерену. Отчет я даю только ему и назначенным им должностным лицам, — каждый раз, закончив фразу, он слегка надавливал Волей ратману на точку, находящуюся чуть выше переносицы. Тот отшатывался назад, пока не уперся жирной задницей в край противоположного стола. — Ad tertium, если ты, жаба мерзкая, еще раз позволишь себе упустить в разговоре со мной мой титул, я сочту это за оскорбление. Городские статуты, насколько я помню, разрешили сословию ноблей ношение оружия и участие в поединках?

На Ризенталя было страшно смотреть, он весь побелел, как сметана, по лицу его градом катился пот. Причиной тому был вовсе не испуг. Ризенталь был человеком отнюдь не робкого десятка. Просто постоянно упирающаяся ему в лоб ледяная игла силы причиняла ему нешуточную боль, правда, абсолютно без каких-либо физических последствий.

Калечить городского судью [69] Оттавио не собирался.

— Я достаточно ясно выразился, советник?

— Да, благородный господин ар Стрегон… достаточно ясно, — потрясение из голоса ратмана быстро уходило, сменяясь злобой.

В этот момент вернулся лейтенант.

— Все трое там были, — сообщил он с порога. — В погребе лютая холодрыга, лед по стенам, алтарь тоже весь во льду, и пар от него идет. Девчонка мелкая насмерть замерзла. Женщина и малец вроде живы, мы их достали, пришлось все же спуститься.

Словно в подтверждение его слов стражники внесли в пивную заиндевевшие тела женщины и паренька зим десяти от роду, у которого уже посинели губы. Несчастных разместили возле печи.

Оттавио встал, прошелся по кабаку, повернулся к притихшим магистратам и, быстрым жестом потерев руки, заговорил:

— Мы имеем дело с неклассическим случаем одержимости. Других объяснений увиденной нами картине я не вижу. Нас, господа, спасает то, что идет дождь. Свежий одержимый терпеть не может текущей воды и он сейчас где-то прячется. Но как только дождь кончится, он выползет на улицу и двинется к своей цели. Мы должны создать условия, при которых бывший счетовод Хирш придет туда, куда надо нам.

— И как же мы этого добьемся…. благородный господин ар Стрегон? — спросил все еще бледный, но уже явно пришедший в себя советник Ризенталь.