Ночной хозяин

— Нет, — Оттавио принюхался. — Он жив. Только выглядит, как труп. Это колдовство. Он должен очнуться через несколько часов.

После того, как стражник запер камеру, Оттавио опечатал ее личным перстнем и забрал у стражника ключ.

— Отлично, — пробормотал ар Стрегон. — А ты, — он обернулся к стражнику, втягивая левой ладонью силу Той Стороны, а правой рукой упираясь указательным пальцем ему в лоб, — НИЧЕГО В КАМЕРЕ НЕ ВИДЕЛ.

Стражник тряхнул головой, ошалело уставился на опечатанную дверь.

— Сюда никого не пускать, — распорядился Оттавио. Завтра стражник вспомнит все, но завтра это уже будет все равно.

3

На прием к преосвященному Ромуальду он пробивался почти час, потрясая личной печатью префекта на документах и напирая на неотложность дела. В конце концов, понтифик принял его в роскошной опочивальне, он явно уже собирался отходить ко сну. В любой другой день Оттавио бы и на порог дома не пустили, но сегодня все были на нервах, и любые новые сведения могли оказаться критичными для карьеры или даже жизни.

Ромуальд морщась прочел письмо маркиза.

— Поздравляю, ар Стрегон. Все же сумели размотать клубок, — произнес он без всякого удивления.

— Вы все знали!

Оттавио, который оставил оружие в прихожей, попытался обратиться к Той Стороне, но у него ничего не вышло. Фамильный аспект жег грудь холодными иглами, но тоже ничем не мог помочь. Понтифик досадливо покачал головой.

— Не стоит даже пытаться, господин ар Стрегон.

В этом заключалось могущество священнослужителей Владык. За территорией храма или освященного места они не могли ничего, практически никто из них не был одаренным. Но на святой земле, благодаря невероятно сильным, за счет потока даров и жертвоприношений, церковным духам и сложной системе договоров, клятв и обетов, они были почти всемогущи. А жил Понтифик прямо в здании пантеона.

— Да прекратите вы дергаться, — глядя на вскочившего Оттавио, продолжил он. — Кто, как вы думаете, сделал так, чтобы амулеты попали к обычным людям?

— Вы? Объяснитесь, ваше преосвященство!

— Меня втянули в это примерно полгода назад. Узнав о святотатстве, которое совершили эти сумасшедшие, я пришел в ужас. Но что я мог сделать? Моя власть здесь — фикция. У меня нет в округе ни влиятельных родичей, ни достаточного количества верных людей. Зато я мог послужить отличной ширмой для их замыслов. Тогда я, через одного монаха, который был мне обязан, подсунул два амулета нуллумам. Я знаю маркиза, да и вас теперь тоже, он бы рано или поздно раскрутил это дело.

— Почему вы не обратились к префекту напрямую?

— Чтобы мне перерезали глотку мои собственные секретари? Два месяца назад я подкинул в ваше ведомство анонимную жалобу, в которой содержалось множество деталей этого гнусного преступления.

— Я ничего о ней не слышал. Полагаю, префект тоже.

— Вот и я о чем! Поймите, еще три дня назад я бы с вами и разговаривать не стал, свалив решение проблемы на префектуру. Но сегодня… Скажите, что вы думаете по поводу графа Вальдштайна? Кажется, ваш брат ходит у него в конфидентах?

— Брат говорит, что маршал Вальдштайн рожден под счастливой звездой. А также, что он жесток, последователен, умен. Он не проиграл ни одной значительной битвы. К нему благоволит император и Военный Совет. Он — человек довольно смутного происхождения, маршал в свои тридцать две зимы!.

— Вот и я слышал примерно то же самое. Сегодня Грау в ярости и панике. Им внезапно стало не до нас. Поэтому вы можете закончить дело одним ударом, пока они бодаются с Вальдштайном. Вы же понимаете, что стоит прекратить производство амулетов, и их амбициозным планам конец?

— Как в этом замешаны Грау? — уже зная ответ, спросил Оттавио.

— Деньги, ар Стрегон. Деньги на исследования и местные ресурсы. Например, бауэры для экспериментов. Связи. А им от этого проекта нужны была власть. В семье герцогов Ландерконинг слабый вырождающийся дар. А тут такая возможность получить армию одержимых. Власть силы. Настоящая власть! — Ромуальд облизал губы.

— Хорошо, вы подпишете мой ордер на обыск Обители?

— Печать поставлю. В случае чего скажу, что вы подкупили моего секретаря. А его отравлю, он мне надоел. А чего вы на меня так смотрите, ар Стрегон? Если вас ждет успех, это будет наше совместное расследование. Префектуры и Священной Консистории. Если вы с префектом не вытянете или, не приведи Владыки, погибнете, мое дело — сторона! Вот еще что. Прямо сейчас напишите приказы на аресты трех моих помощников и еще пары настоятелей церквей. Их я тоже заверю печатью консистории. Аресты нужно будет произвести сразу, после того, как вы поедете в Обитель. Поручите это надежным людям.

— Кто еще участвует в заговоре? — спросил Оттавио, присаживаясь к столу, на котором стоял письменный прибор, чтобы написать приказы об аресте.

— Я вам ясно сказал. Пока вы не ликвидируете гнездо еретиков, я и пальцем не пошевелю, чтобы вам помочь. И рассказывать я вам больше ничего не собираюсь. Найдите оскверненные алтари в Обители, это будет доказательством святотатства. И достаточной причиной для смены руководства и моего вмешательства. А до того я умываю руки.