Ночной корабль: Стихотворения и письма

Я отправила перед Новым годом кучу поздравлений во все концы света, но, похоже, большинство адресатов абсолютно забы­ли о моем существовании. Люди, – по Роденбаху, –

«и белые тени, и черные тени

Как думы о прошлом идут…»

Волнами приливают новые, тоже хорошие, и тоже, наверное, превратятся в думы о прошлом.

Ужасно хочу увидеть и услышать!

До скорого, моя Львица, крепко Вас целую.

Ваша Вега

99.

27 января 1980

Милая Светлана Львовна,

Сегодня в 9 часов вечера скоропостижно скончалась Мария Николаевна Ланг (Вега).

Уважающая Вас

А. Е. Островская

100.

29 января 1980

Глубокоуважаемая Светлана Львовна,

Вам, наверное, уже сообщили о том, что в воскресенье 27 января скоропостижно скончалась Мария Николаевна Ланг.

Зная о Вашей дружбе с Марией Николаевной, и так как мы за день до того с Марией Николаевной виделись, считаю своим долгом добавить от себя несколько строк.

После того, как были получены от машинистки 500 страниц воспоминаний об Александре Карловне, в течении нескольких дней я читал Марии Николаевне текст и вносил все ее коррективы. Достоинства всей вещи Вам, наверное, известны. Но не могу не сказать, что жизнь актрисы, ее образ так овладевают душой, что развязка переживается как трагедия современного близкого, родного человека. Чтение разволновало не только чтеца, но и самого автора. Мария Николаевна немного всплакнула, а я должен был отрешиться от всяких эмоций, чтобы довести чтение до конца. Эта вещь должна дойти до наших читателей. Мария Николаевна сказала, что это труд всей ее жизни – ее долг перед Александрой Карловной, городом, Родиной. Осталось только написать предисловие, а в понедельник везти всю вещь в Москву. Но что, скорее всего, это не удастся: у нее есть предчувствие, что раньше того она умрет. В воскресенье Мария Николаевна успела написать и считать с Анной Евгеньевной предисловие. Потом ей стало плохо. Врачи делали уколы. Хотели вызвать неотложку, но Мария Николаевна решительно воспротивилась этой мере.

Она даже не выдержала постельный режим, была всё время на ногах и в интенсивном движении. Переполнили чашу, по мнению врачей, бурные поиски очков. Мария Николаевна собственноручно резко отодвигала и придвигала диван-кровать и этим «разорвала себе сердце».

Обо всем этом, правда, лучше знает Анна Евгеньевна. Но ни она, и никто тут ничего бы не смог поделать… Что ж, «убила себя, в пустяке проявив свой характер»? Нет: забывая о мелочах, всё подчинив одной цели, решила свою судьбу. Чтобы издать «Александру Карловну» – выполнить свой святой долг перед близким человеком, городом, Родиной, – она готова была отдать и в самом деле отдала свою жизнь.

Теперь многое зависит от нас.

Хорошо, что Дудин и Фоняков уже знают волю покойной и постараются неизданные рукописи и ее книги, требующие переиздания, взять на хранение, подготовить к печати, издать.

Есть еще продолжение воспоминаний, есть роман, есть десятки стихов, как о них говорила Мария Николаевна, – «посмертные».

Панихида намечается в ДВС утром в пятницу 1 февраля. В котором часу, Анна Евгеньевна обещала уточнить.

С. С. Кожевников