Читаем Ночной корабль: Стихотворения и письма полностью

И днем и ночью жду я зова,Боюсь от дома отойти.Скажи хоть слово, только слово,Скажи, что я могу прийти!В какой-то час – сегодня, завтра?Быть может, звякнет телефон,Ты позовешь! И безвозвратноИсчезнет долгий черный сон.Отступит горе…Мой любимый,Ты мне вернешь мою Неву,И не во сне, летящем мимо,Увижу я, а наяву,Как после горестной разлукиИ безутешных слез моихМне Летний сад протянет руки
Деревьев, с детства дорогих,Как пушкинскою ночью синейБлеснет в окне моем, «светла,Адмиралтейская игла»Сквозь драгоценный русский иней.25 июля 1975 Берн

ПЕРЕДЕЛКИНО

Я опять на Родине!Поле… Темный бор…Улица Погодина,Голубой забор…Много тропок пройденоВширь и вдоль земли.К улице ПогодинаТропки привели.Золотится кленамиРоща над прудом.
С четырьмя колоннамиТихий, старый дом…Когда я в комнату вошла,Впервые с ней соприкоснулась,Она мне стала так мила,Что я ей сразу улыбнулась.Я знала – в ней еще живутДругие думы и заботы,За письменным столом, вот тут,Вчера сидел бессонный кто-то…Всех предыдущих знать нельзя,Но к ним, невидимым, вхожу я,И чьи-то тени, как друзья,Во мне встречают не чужую.Дверьми приглушенный, в тиши,Которая так много знает,
Здесь рокот пишущих машинВ чуть слышном беге не смолкает.Как будто град шуршит в окне,Катая легкие дробинки,И новый стих летит ко мнеОт каждой прошуршавшей льдинки.Дневной за рощей гаснет свет,Ей к ночи дышится свободней…В столовой скажет мой сосед:«Легко работалось сегодня!»Мне тоже! Я в стране другойТак не дышу. Мне воздух нужен,Вот этот воздух дорогой,Который со стихами дружен,И вечер в облаке седом,Осенний вечер Подмосковья,И этот старый, тихий дом,
Где Слово рождено любовью.На рассвете изморозь,Осторожный хруст:Отряхнулась изгородь,Отряхнулся куст.Покачнулась яблоня,Разроняв плоды.Колет пальцы зяблыеХолодок воды…А в леса окружныеБросили гудкиПоезда, ненужные,Как черновики.Много тропок пройдено,К новым не спешу.Я с тобою, Родина,Всей душой дышу.

БЕЛАЯ НОЧЬ

Перейти на страницу:

Все книги серии Серебряный век. Паралипоменон

Похожие книги

100 великих деятелей тайных обществ
100 великих деятелей тайных обществ

Существует мнение, что тайные общества правят миром, а история мира – это история противостояния тайных союзов и обществ. Все они существовали веками. Уже сам факт тайной их деятельности сообщал этим организациям ореол сверхъестественного и загадочного.В книге историка Бориса Соколова рассказывается о выдающихся деятелях тайных союзов и обществ мира, начиная от легендарного основателя ордена розенкрейцеров Христиана Розенкрейца и заканчивая масонами различных лож. Читателя ждет немало неожиданного, поскольку порой членами тайных обществ оказываются известные люди, принадлежность которых к той или иной организации трудно было бы представить: граф Сен-Жермен, Джеймс Андерсон, Иван Елагин, король Пруссии Фридрих Великий, Николай Новиков, русские полководцы Александр Суворов и Михаил Кутузов, Кондратий Рылеев, Джордж Вашингтон, Теодор Рузвельт, Гарри Трумэн и многие другие.

Борис Вадимович Соколов

Биографии и Мемуары
Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное