Ночной цирк

— Прежде такого не случалось, — говорит Цукико.

Подходя к краю всё еще горячих железных завитков котла, Бэйли встает на цыпочки, чтобы заглянуть внутрь. Котел почти доверху заполнен дождевой водой, темная поверхность которой идет рябью от ветра. Земля под ногами — черная и грязная, и, когда он отступает назад, то случайно пинает черную шляпу-котелок.

— Что случилось? — спрашивает Бэйли.

— Это довольно трудно объяснить, — отвечает Цукико. — Это длинная и запутанная история.

— И Вы не собираетесь мне ничего рассказывать, не так ли?

Она слегка склоняет голову на бок, и он видит намек на улыбку в уголках её рта.

— Нет, не собираюсь, — говорит она.

— Потрясающе, — бормочет себе под нос Бэйли.

— Вижу, ты перенял знамя, — говорит Цукико, указывая сигаретой на его красный шарф. Бэйли не знает, как на это реагировать, но женщина не дожидаясь ответа, продолжает. — Полагаю, ты можешь называть это взрывом.

— Костер взорвался? Но каким образом?

— Помнишь, я же сказала, что это довольно трудно объяснить? Ничего не изменилось по прошествии пары минут.

— Почему же тогда не загорелся ни один из шатров? — спрашивает Бэйли, оглядывая кажущиеся бесконечными полосы.

Те шатры, что стоят ближе к костру, заляпаны грязью, но они не выглядят обгоревшими, несмотря на выжженную землю вокруг них.

— Это всё дело рук мисс Боуэн, — говорит Цукико. — Подозреваю, что без этой предосторожности, ущерба было бы нанесено гораздо больше.

— Кто такая мисс Боуэн? — спрашивает Бэйли.

— Ты задаешь слишком много вопросов, — отвечает Цукико.

— А Вы не на многие из них отвечаете, — огрызается Бэйли.

Теперь на лице акробатки появляется настоящая улыбка, и Бэйли находит её почти дружелюбной.

— Я только посланница, — говорит Цукико. — Я здесь выступаю в качестве конвоира, чтобы сопроводить тебя на встречу для обсуждения подобных вопросов, потому как полагаю, что на данный момент, я единственная живая душа, кто имеет хоть малейшие представление, что же произошло и почему ты здесь. Тебе лучше приберечь свои вопросы для кого-нибудь другого.

— И кто же это может быть? — спрашивает Бэйли.

— Ты всё увидишь, — говорит Цукико. — Тебе сюда.

Она манит юношу вперед, ведя его вокруг костра на другую сторону двора. Они идут совсем недолго, оказываясь на прилегающей ко двору тропинке, и Бэйли с тоской смотрит на свои начищенные до блеска туфли, когда к тем прилипает слоями грязь.

— Вот мы и пришли.

Цукико останавливается перед входом в шатер, а Бэйли подходит ближе, чтобы прочесть вывеску, прекрасно зная, что это за шатер, едва бросив взгляд на слова над входом в него.

Зловещие Чудища и Странные Создания

Чудеса из бумаги и тумана

— Вы пойдете со мной? — спрашивает Бэйли.

— Нет, — говорит Цукико. — Я всего лишь посланница, помнишь? Я буду во дворе, если понадоблюсь тебе.

Она кивает ему в знак вежливости и удаляется той же дорогой, которой они сюда пришли, и когда Бэйли смотрит ей в след, то замечает, что грязь не пристает к её обуви.

После того, как она исчезает за углом, Бэйли заходит в шатер.

Поджигательница

Нью-Йорк, 31 октября 1902

Марко врезается спиной в землю, как будто его грубо толкнули, и кашляет, как от удара, так и от облака черного пепла, окружающего его. Идет небольшой дождик, когда он заставляет себя подняться на ноги, а когда воздух вокруг него проясняется, он видит ряд крошечных деревьев, окруженных серебряными механизмами и черно-белыми шахматными фигурами.

Ему требуется мгновение, чтобы осознать, что он стоит рядом с Wunschtraum часами. Стрелки часов подходят к полуночи, жонглер-арлекин подкидывает одиннадцать шаров, балансируя на верхушке часов среди мерцающих звезд и двигающихся фигурок. Вывеска, оповещающая о том, что цирк закрыт в связи с погодными условиями, сильно грохочет на ветру. Хотя на данный момент, дождь представляет собой больше тяжелый туман.

Марко стирает мерцающую пудру со своего лица, что возвращает ему истинное лицо, но он слишком растерян, чтобы изменить его с помощью иллюзии. Он пытается разглядеть в темноте пепел на своем костюме, но тот уже исчезает.

Полосатый занавес за билетной кассой висит открытым и сквозь дымку, Марко может увидеть фигуру, стоящую в тени, освещенную внезапно появившейся искрой света от зажигалки.

— Bonsoir[23] — радостно говорит Цукико, когда Марко приближается к ней, убирая зажигалку в карман, а её сигарета уравновешивает серебряный длинный мундштук. Порыв ветра, проносясь через открытое пространство, гремит цирковыми воротами.

— Каким образом… как же она это сделала? — спрашивает Марко.

— Исобель ты имеешь в виду? — отвечает Цукико. — Я обучила её особому трюку. Не думаю, что она уловила все нюансы, но как бы там ни было, похоже, что она отлично справилась. Как ты себя чувствуешь?

— Я в порядке, — говорит Марко, хотя его спина болит от падения, а в глазах все еще есть небольшая резь.