Ноги в поле, голова на воле

- Очень просто, - отвечает он. - Я вот что придумал: сначала я побегу по снегу босым и понесу тебя на закорках, а когда ноги у меня совсем окоченеют, ты спешишься и понесешь меня на закорках, пока не замерзнешь. Так попеременке друг на друге верхом мы и доберемся до прялок. Ну как, здорово я придумал?

- А как же быть с твоими штанами? Ведь дед их тоже спрятал!

- Надену цыганские шаровары. Вон они в кухне на гвозде висят. Когда все в доме заснули, мы потихоньку прокрались во двор.

Взгромоздился я Икану на спину, и он припустился трусцой, как рысак. Все шло отлично, пока его не угораздило споткнуться об пригнутую снегом к земле ветку. Вжик! - и я врезался головой в какие-то снежные дебри, с перепугу обеими руками ухватился за сук и так на нем и повис. Икан сгоряча промчался еще несколько шагов и воткнулся в сугроб. Полежал, поднялся и стал меня звать:

- Эй, ты? Где ты там спешился?

- Вот он я, вишу на ореховом суке, чтоб тебе пусто было!

- А что ты там позабыл, ведь орехов-то уже нет?

- Да вот зацепился и никак не отцеплюсь.

Наконец я все-таки спрыгнул, оба мы кое-как отряхнулись. Икан меня оседлал, и я поскакал узкой стежкой к повороту. На повороте ветер наметал глубокий снежный сугроб, и я с разбегу так прямиком в него и угодил, а несчастный Илька, кубарем перелетев через меня, зарылся в сугроб с головой, точно в воду нырнул.

Я принялся руками разгребать пушистый снег и рванул Икана на себя.

- Илька, ты живой?

- Чуточку еще живой. Подставляй быстрее спину, я на тебя верхом вскочу.

И снова пускаемся мы узкой стежкой, падаем и кувыркаемся в снегу, пока наконец не добираемся до того дома, где собирались пряхи. А тут в довершение ко всему на нас набрасывается недремлющий дворовый Шарик, и мы, спасаясь от него, вваливаемся в веселое общество.

- Принимайте скакуна и наездника!

От неожиданности и смеха пряхи чуть на пол со скамей не попадали. Поскорее освобождают нам место у печки и поят горячим молоком, чтобы мы хорошенько прогрелись.

- Вот это так настоящие пряхи! - гремит из угла голос Джурача Карабардаковича. - Я в детстве был точно таким же. Как-то раз выкрал отцовского коня и удрал на нем ни мало ни много, как в другое село на посиделки.

Мы с Иканом значительно переглядываемся. И как это нам в голову не пришло вывести потихоньку наших коней?! Вместо того чтобы от нечего делать переминаться в стойле с ноги на ногу, они бы мигом нас домчали на посиделки.

Возвращаемся мы так же, как и пришли: за неимением коней друг на друге верхом, вприпрыжку трусим по тропе, скользим, зарываемся в снег.

Какие же это были восхитительные годы! Сколько воды утекло с той поры, а я все твержу про себя, когда с первыми холодами начинаю хлюпать носом:

- Чихай, чихай, гуляка незадачливый! Раньше небось так ты по снегу босым на посиделки из дому сбегал, и ничего с тобой не было, а теперь, видите ли, уже и простудиться успел! Прошли твои времена, прошли те бессмертные дни и никогда не повторятся больше! Никогда, старый плут, птица ночная!

27

Какое же это было прекрасное утро, когда выпадал первый снег! С какой радостью неслись мы в то утро в школу!

Прежде всего со стороны рашетовского дома в чистом морозном воздухе разносился звонкий клич:

- Ату, вон она, держи ее, бешеную!

- Держи, не отпускай, кумовья, - бодро подхватывал Икета этот клич, выносясь со двора и взмывая тучу снежной пыли.

- Сюда давай, кум Икета! - вопили Рашеты. - У нас снег выпал!

- И у нас тоже! Ого-го, держи ее за хвост, покуда я не подоспею! - отвечал Илька, словно гнался за самим дьяволом.

Мы сливались с ватагой братьев Рашет у самого начала обширной рощи, известной тем, что зимой по ней пробирались лисицы и даже волки при переходе из одного лесного клина в другой. Здесь пролегал их путь.

- А ну-ка, парни, давайте посмотрим, кто проходил ночью через эту рощу! - предлагал нам старший Рашета, Давид.

- Но как мы это узнаем? - недоверчиво спрашивал Икан.

- А мы по следам будем читать, - объяснял Давид. - Посмотрим-ка, кто это тут так сильно наследил. Ага, это два зайца пробежали, побольше и поменьше.

- А вот и еще один заяц! - говорил Икан, показывая на какой-то след.

- А вот и нет! - возражал Давид. - Это собачий след, вернее всего, тут Старостина сучка прошла.

- А это что? - показывал я ему на стежку мелких следов.

- Э, тут лиса пробежала.

- Смотри-ка, смотри, а тут вот прошло по крайней мере пять лисиц! - кричал Иката, подводя нас к одному следу, ведшему от крайнего дома прямо к дороге.

- Нет, это Старостины овцы ходили на водопой, - объяснял Давид.

- Этот староста весь снег своими следами испещрил! - заметил Икан.

Обнаружив в глубине рощи ясный отпечаток чьих-то следов, Икан сказал:

- Посмотрите, какой огромный пес тут прошел. Давид осмотрел внимательно след и сказал:

- Действительно на собачий похож, но это, дорогой мой, волчий след.

Илька отскочил от следа, как будто наступил на раскаленные угли, и вскрикнул:

- Ух, если я с волком встречусь, ему своих не узнать! Держи, не отпускай, братва, вот он, бешеный!