Норби

– Я не боюсь, друг мой, – ответил маленький француз, повернувшись к окну. – Если мы потерялись на незнакомой планете, где есть счастливые дети и прекрасные цветы, то я доволен. Это все же немного лучше по сравнению с Бастилией и Маленьким Пьером, не так ли?

Норби и Джефф присоединились к нему у окна.

– Да, – сказал Джефф. – Гораздо лучше. Очень жаль, что мы не можем оставаться здесь. Нам нужно как-то найти Олбани. Если скелет в пещере принадлежит ей, мы должны разыскать ее во времени, прежде чем она умерла и была похоронена. Нам также нужно вернуться в твое время, Марсель, спасти Фарго и постараться избавиться от временных парадоксов. Как только мы восстановим правильный ход времени, то сможем наконец попасть домой.

– Надеюсь, вы добъетесь успеха, – сказал Марсель. Они с Джеффом молча переглянулись. Норби продолжал глядеть в окно.

– Все исчезло! – внезапно воскликнул он.

– Что исчезло? – Джефф поднял голову.

– Сад, – ответил Норби. – Он только что был там, полный детей с разных планет, а теперь он куда-то пропал.

На месте сада появилась ровная бетонная мостовая, ведущая к низким белесым строениям. За ними простирался унылый ландшафт – пологие, голые холмы. Растительности не наблюдалось, если только темные пятна на склонах холмов не были зарослями кустарника.

– Что случилось, Джефф? – голос принадлежал Олбани. Джефф и Марсель быстро повернулись; Норби не потребовалось этого делать, так как его глаза располагались с обеих сторон головы. Их взору предстала Олбани в костюме Марии-Антуанетты. Поддельное ожерелье висело у нее на груди, завязанное на шее, а настоящее алмазное ожерелье она держала в руке.

Комната тоже изменилась. Она уменьшилась в размерах. Вместо музейных витрин на стенах появились приборные панели и переключатели. Потолок стал серым, так же как стены и пол. Олбани удивленно взглянула на Марселя.

– Я не видела вас в лавке ювелиров, – сказала она. – Откуда вы появились и почему у вас такой помятый вид? Где Фарго, и что здесь делает Норби?

– Олбани, ты только что появилась здесь, – спросил Джефф.

– Да. Разве ты не помнишь? Комната Бемера, и та, другая копия, ползущая ко мне по ковру… Мне вдруг захотелось оказаться где-нибудь подальше – и это случилось! А в следующую секунду появились вы. Норби, ты-то как попал сюда? И что это за место?

Она озадаченно огляделась по сторонам.

– Мне тоже хотелось бы знать, – пробормотал Норби. Марсель учтиво поклонился Олбани.

– Я счастлив встретиться с Олбани Джонс, которую мы так долго искали. Раньше, в пещере, нам показалось, что…

Джефф торопливо приложил палец к губам. Возможная смерть Олбани в пещере на доисторической Земле была чем-то, что следовало полностью исключить из дальнейших планов.

– Позволь мне представить тебе Марселя Ослэра, – сказал он. – Мы с ним пережили немало приключений за те два дня, пока ты перемещалась… э-ээ, от Бемера в это место.

Он вкратце рассказал о Бастилии, разговоре с англичанином и загадочной пещере. Упомянул он и о скелете, но не стал говорить о своих догадках по этому поводу. Однако Олбани оказалась достаточно сообразительной.

– Если оправа от ожерелья лежала на скелете, то кости могли принадлежать мне, не так ли? – спросила она, прикоснувшись к своему ожерелью.

– Ну-у… – с несчастным видом протянул Джефф.

– Не распускай нюни, Джефф. Если кости мои, то тут ничего не поделаешь. Это мое будущее, но оно не высечено на камне. Скелет может быть частью того неправильного временного ответвления, о котором ты говорил. Если мы вернемся в правильное ответвление, то я умру не в палеолите, а где-нибудь в другом времени и в другом месте.

– Олбани права, Джефф, – согласился Норби. – Все дело в этом: в правильных и неправильных временных ответвлениях. Одно из них ведет в наше будущее, на Манхэттен и к пьесе на сцене музея, а другое превращает историю в нечто, где нас не существует. Разве ты не понимаешь?

Джефф отсутствующе посмотрел на него.

– Я не понимаю, – заявила Олбани. – К чему ты клонишь, Норби?

– Историю мог изменить тот факт, что Олбани забрала ожерелье в доисторические времена, создав тем самым новое временное ответвление. Таким образом, история изменилась бы в тот самый момент, когда Олбани исчезла из комнаты Бемера. Тогда бы мы с тобой, Джефф, и Фарго тоже, стали бы исчезать из новой реальности, однако этого не случилось. Мы оставались вполне материальными и начали исчезать лишь после того, как переместились в будущее.

– Тогда что же изменило историю? – спросила Олбани.

– Нечто, случившееся в 1785 году, – ответил Норби. – Может быть, сразу же после того, как мы исчезли из Бастилии. Нужно переместиться в прошлое, выяснить, что это было, и вернуть все на прежнее место.

– Думаю, ты прав, – согласился Джефф. – В нашей истории король и королева Франции были казнены, и страна на некоторое время стала республикой. Если бы скандал с ожерельем королевы так и не разразился, то Мария-Антуанетта не утратила бы своей популярности. Возможно, тогда бы революции не было.