Норби

– Далекое будущее. Настолько далекое, что твое солнце уже превратилось в красный гигант. Такие сведения мы можем передать, так как это предсказывалось еще в твоем собственном прошлом. Более того, люди знали, что перемены будут происходить очень медленно, поэтому у них было достаточно времени, чтобы переселиться в другие места.

– Но почему вы пользуетесь только Главным Компьютером? Я не вижу ни роботов, ни машин…

– Роботы существуют; не здесь, но на большинстве планет. Мы не пользуемся Главным Компьютером, кроме тех случаев, когда нам нужна информация – скорее, он использует нас. Мы специализируемся в особом методе мышления, который ты мог бы назвать интуицией и озарением. Любой биологический разум способен на это, но мы, Другие, уже миллионы лет совершенствуем это искусство. Мы – старейшая из разумных рас во Вселенной.

– Вы можете освободить моего робота от этого ужасного устройства?

– Мы не знаем.

– Но вы же самые мудрые!

– Мы этого не говорили, молодой землянин. Мы стараемся быть мудрыми, но не более того. Есть много форм мудрости, и к ним ведет много путей, включая и человеческие эмоции.

– Как мои эмоции могут помочь мне обрести мудрость? – с вызовом спросил Джефф.

– Ты любишь своего робота, не так ли?

– Да.

– Твоя любовь укрепила тебя, помогая установить контакт с роботом. Без любви ты не смог бы этого сделать.

– Я должен попробовать еще раз?

– Да. Мы поможем тебе. Устройство было одной из давних ошибок нашей цивилизации, и сейчас мы попытаемся избавить вселенную от него. Встань, Джефферсон Уэллс. Мы вступим в контакт с тобой, пока ты будешь держать Норби.

Джефф выпрямился, стоя на металлическом изображении кометы и держа Норби на руках. Он закрыл глаза и почувствовал, как на его грудь и спину ложатся ладони Других. Он сосчитал двенадцать ладоней. Другие стояли очень близко, но Джефф не осмеливался открыть глаза, опасаясь, что их вид отвлечет его от мыслей о Норби.

Норби! Неожиданно Джефф понял, что Норби поможет ему – так же, как помог ему отправиться это отдаленное будущее.

«Время, – подумал Джефф. – Все возвращается на круги своя. Сила больше не нужна. Откажись от нее, отпусти ее… Отпусти…»

На пол ливнем посыпались какие-то мелкие частицы, но то был не дождь. Давление на грудь Джеффа прекратилось. Он открыл глаза и увидел Других, отступивших от него и смотревших ему под ноги. Он опустил глаза.

Кусочки металла рассыпались по всему полу, но, повинуясь повелительным жестам Других, они начали двигаться, собираясь в шар перед Джеффом. Старший среди Других выступил вперед, поднял шар нижними руками и улыбнулся.

– Этот металл весьма полезен. Он происходит из вселенной, которая существовала до этой, и еще пригодится нам.

– Только не ошибитесь еще раз! – выкрикнул Норби, гневно моргая всеми четырьмя глазами. – Не делайте из него опасных устройств. Используйте его с умом, дуралеи!

– Не обижайтесь на него, – попросил Джефф. – На самом деле он благодарен вам за свое спасение.

– Мы всего лишь помогли тебе, – сказал Другой. – Ты сам это сделал, Джефферсон Уэллс. И сердитое замечание робота совершенно справедливо: мы должны использовать этот металл с умом. Когда-нибудь нашей вселенной придет конец, и тогда нам придется искать другую. Металл поможет нам в этом. Спасибо, что пополнил наш небольшой запас.

Другой поклонился Джеффу.

– А теперь тебе нужно вернуться в свое родное время.

– С короткой остановкой на планете I-13, чтобы забрать Фарго и Олбани, – уточнил Джефф. – Прощайте, Другие! Я был рад…

Но тут Норби издал звук, напоминавший зубовный скрежет, и устремился назад через пространство и время.

Олбани, Фарго и Джефф стояли рядом, одетые в музейные костюмы. Джефф держал Норби под мышкой.

Олбани носила на груди модель ожерелья королевы. Разумеется, она была сделана из другого металла, но Ментор Диккенс утверждал, что специалисты с Земли не заметят разницы. Норби выпустил свой сенсорный провод и вставил его в разъем, подключившись к Главному Компьютеру.

– Норби, тебе следовало бы проявить больше благодарности по отношению к Джеффу, – сказал Фарго, поддергивая свои панталоны. – Он продолжал искать выход, когда мы с Олбани уже простились с надеждой. Он не бросил тебя, потому что он любит тебя.

– Он не слишком торопился, – проворчал Норби. – Но я тоже люблю его, несмотря на многочисленные недостатки.

– Понятно, – сухо отозвался Фарго. Но Джефф улыбнулся: Норби снова стал самим собой.

– Норби, ты уверен, что сможешь доставить нас на сцену в музее Метрополитен сразу же после нашего исчезновения? – спросила Олбани.

– Не сразу же, а через пару секунд. Я не могу вернуться в то время, где я уже был. Видишь ли, тогда мне понадобилось две секунды, чтобы разобраться в происходящем и отправиться на поиски. Но я сомневаюсь, что зрители что-то заметят. В крайнем случае им покажется, будто у них был обман зрения.

– Ты никогда еще не был столь точен, Норби, – заметил Фарго.