Новая история денег. От появления до криптовалют

Так вот, выходит именитый Мартин Вульф к телекамерам и говорит: так, мол, и так, виноват, но точно не знаю, что дальше будет с мировой экономикой. Будет ли «мягкое приземление» или падение с грохотом и множеством жертв. С одной стороны, есть вроде бы признаки одного развития событий, а с другой — как раз другого. Но как же так? Если Мартин Вульф, член теневого олигархического правительства мира, не может предсказать развитие событий? Да не может быть! Обманывает небось… Но если я скажу, что за многие годы знакомства я убедился, что Мартин Вульф — человек щепетильнейшей честности, то это никому ничего не докажет: мало ли что кто говорит о своих друзьях, к делу не подошьешь. И даже если я добавлю, что он к тому же человек весьма самолюбивый, и признаться в том, что чего-то не знает, для него крайне неприятно — просто удар острым предметом по чувствительным местам, то и это никого ни в чем не убедит. А он тем временем рассказал мне, что разочаровался уже в Бильдербергском клубе, что не хочется ему тратить время на участие в его встречах, поскольку никакое это не теневое правительство, а… Ну, в общем, «место для дискуссий», если переводить повежливее.

Но главное опровержение теории заговоров в другом: если бы кто-то овладел тайной чтения рынков в такой степени, что мог бы точно прогнозировать их динамику на несколько лет вперед, то ничто не помешало бы счастливцам, овладевшим таким секретом, применить его на практике. В тех самых своекорыстных интересах. Потому что это — то же самое, что узнать тайну трех карт (помните «Пиковую даму»?), но только в игре с многомиллионными ставками. Или научиться превращать железо в золото. Деривативные контракты позволяют человеку, угадавшему будущее, мгновенно сделать гигантское состояние из ничего. Это все равно что знать, что биткоины надо было купить в конце 2009-го по центу за штуку или меньше, а продать в декабре 2017-го за двадцать тысяч долларов за биткоин. Просто надо угадать время. И мы знаем по опыту: даже куда менее острые тайны долго скрывать никому не удается. А такой секрет, он прожжет себе дорогу на волю сквозь самые толстые двери стальных сейфов, сквозь любые железобетонные стены. Ответ может быть только один — секрета не существует. Не разбогатели почему-то экономисты. Последним исключением, кажется, был все тот же Кейнс. К концу 1924-го созданное на биржевых спекуляциях состояние составило 57 тысяч 797 фунтов — огромная сумма по тем временам. Он стал не просто состоятельным — богатым человеком. И ведь все это делалось так, между прочим, в перерывах между интенсивной научной и педагогической деятельностью. Но еще больше инвестор Кейнс показал себя, когда стал, на общественных началах, казначеем родного колледжа в Кембридже. Он принял его в двадцатых годах с тридцатью тысячами фунтов на счету. А когда Кейнс умер в 1946-м, то оказалось, что он превратил свой колледж в одно из самых богатых частных учебных заведений страны, располагавшее активами на 380 тысяч фунтов стерлингов. И это за период, включавший в себя и Великую депрессию, и Вторую мировую войну, уничтожившие подавляющее большинство частных состояний. Лондонская биржа рухнула. Доверенный же Кейнсу капитал вырос за это же время в 12 с лишним раз. И снова вся эта инвестиционная деятельность происходила как бы между прочим, в оставшееся от государственной и научной деятельности время.

Так что же, выходит, Кейнс знал некий секрет, который был неведом его современным коллегам? Да нет, конечно. Притом что он фактически изобрел ту систему качественного анализа корпоративных ценных бумаг, которым в совершенстве овладел затем и легендарный Уоррен Баффет, признающий, кстати, что заочно учился у Кейнса. Но речь не об этом, такая метода может помочь разбогатеть только в долгосрочной перспективе при условии упорства, железного самоконтроля, ну и некоторого везения, не говоря уже о качестве серого вещества (см. главу «Секрет: как разбогатеть»). Тут же речь о достаточно краткосрочном прогнозировании — на ближайшие месяцы и годы. А в нем и Кейнс, и Баффет, как и все прочие смертные, ошибались, и иногда жестоко. К тому же с кейнсовских времен экономика — и биржи — стали на несколько порядков сложнее. И сложность эта постоянно экспонентно растет. Хотя невероятно интересно было бы спросить у Кейнса: что он думает о новом, посткоронавирусном кризисе и знает ли он, как его обуздать? Но увы, в спиритизм я не верю…