Новая история денег. От появления до криптовалют

Вернуться к названию «рубль» — это было, конечно, уже чересчур. Поэтому долго и мучительно искали замену: предлагали старинную гривну, целковый, еще какие-то нелепые слова, но потом наконец остановились на червонце. Тоже вроде бы старорежимное слово — им обозначалась золотая монета номиналом в десять рублей, придуманная министром финансов, а затем премьером Сергеем Юльевичем Витте как переходная мера к конвертируемости. (Так называемый новый империал; чеканился также и полуимпериал достоинством в пять рублей золотом.) Так или иначе, но само это слово — «червонец» — ассоциировалось с самой эффективной денежной реформой в истории России. Тогда, в конце XIX века, Витте жестко привязал рубль к золоту, дал Государственному банку право печатать обеспеченные золотом банкноты (см. главу «Страсти по золоту и прокурор инфляции»). Червонец, соответственно, и был прежде всего золотой монетой. Но практически одновременно началось и печатание бумажных червонцев, которые воспринимались как полномочные представители золота и пользовались полнейшим доверием населения и внутри страны, и за рубежом. И даже когда тихой сапой вернулся в страну рубль, уже обеспеченный лишь «всем достоянием Союза ССР», он долго еще нес на себе отсвет того, червонного золота, помогавшего вершить круговорот товарного обмена почти до самой войны. И даже в 60-е приходилось слышать мечтательные воспоминания старушек: «Эх, вот до войны была селедка так селедка… а ветчина, а хлеб, а конфеты!» Как водится, старушки все преувеличивали, конечно, и даже подзабыли, что перед самой войной уже начались серьезные перебои со снабжением — рубль уже не имел былой силы. Да и денег многим не хватало даже на товары первой необходимости. Один мой знакомый старшего поколения рассказывал, что в его малообеспеченной интеллигентской семье до войны в Москве все спали без постельного белья — оно было непозволительной роскошью.