Новая Зона. Крадущийся во тьме

Какого поголовья достигла крысиная… стая, семья, гнездо — как обозвать общность этих мутантов, Ворон понятия не имел, — никто сказать не мог. Насколько он знал биологию, крыса считалась сообразительным животным. Вроде эмбрион крысы и человека схож, к тому же коэффициент отношения мозга к телу одинаков. И если продолжать мыслить в этом направлении, у мутантов удалось бы предположить интеллект, а то и разум.

Ворон прикрыл глаза и вжался затылком в прохладную стену. Интеллект у тварей точно имелся, исходя хотя бы из того, что они с легкостью жертвовали собой. По приказу человеческой мрази они выходили за территорию Москвы: осознанно, зная о невозможности вернуться обратно. А может, Ворон сейчас загонял себя в дебри самой настоящей ненаучной фантастики, и ничего-то мутанты не понимали, просто шли за вожаком, тупо выполняя его указания. Так табун коней устремляется за жеребцом впереди, скачущим все равно куда, хоть бы и в пропасть.

Крыс наверняка имелось много (гораздо больше, чем Никита видел в метро), и единственной надеждой их победить было уничтожение тех, которые полезут в бой. После этого останется уповать на их стерильность. Вроде как ученые выяснили, будто мутанты не размножаются, но вот действительно ли это так и не возможны ли исключения, ручаться они не собирались.

Проводить тотальные зачистки подземелий не представлялось возможным: они только потеряют людей и оборудование. Сколько существовала человеческая цивилизация, столько же ее сопровождали грызуны, и извести их под корень никогда не удавалось.

Памятуя о той головной боли, что доставили им недавно «белые сталкеры», Ворон заранее согласился на все — хоть на танки, которые поведет в Зону, вооружившись алым и синим флажками.

Если Дэн договорится с эмиониками (одна мысль об этом казалась дикой, но в жизни априори не существовало ничего невозможного), идти окажется проще. К тому же Ворон чувствовал: отдаляться от стены не придется, все решится у границ Москвы.

— А теперь — история про людей и крыс, — сказал боец. — Точнее, про то, как две невинные животины могут сделать вечер аж четырем совершенно разным людям.

— Как раз в тему, — хохотнул кто-то.

— Ну а то, — ответил боец. — Не так страшны твари, как их ученые малюют. Значится, случилось это… аж вчера. Выдвинулся я из дома в часть, иду себе, никого не трогаю, мимо автобусной остановки и замечаю странное: стоит, значит, девушка лет примерно двадцати шести, вполне себе приличная, накрашенная, платье… ну, не из дешевых, на каблуках, и внимательно пырится в размещенный рядом с остановкой помойный бак. Я цепляюсь за это взглядом и думаю: «Айфон, что ли, случайно выкинула вместо обертки от жвачки, а сама, понятное дело, лезть в бак брезгует?» В общем, мне становится интересно, и я подхожу ближе, интересуюсь и попутно слышу, что в помойке происходит какое-то шебуршение, там явно кто-то шуршит и возится.

Девушка на секунду отрывается от разглядывания и с восторгом школьницы первого класса начальной школы выдает: «Там КРЫСЫ!» Я пожимаю плечами, мол: «Ну, крысы, помойка — вроде все логично, нет?» В ответ все с тем же детским восторгом и задором она восклицает: «ОНИ ТАМ ТРАХАЮТСЯ!»

Меня от общей нелепости картины складывает пополам в приступе ржача — о господи, ну взрослый же вроде человек, пусть и женского пола. Наверно, уже и сама вышеназванному занятию не чужда, а такая незамутненная радость! — но не посмотреть ведь, блин, уже нельзя! Я, неинтеллигентно похрюкивая от хохота, заглядываю в бак и в свете уличного фонаря вижу, что таки да, пасюк с пасючихой и вправду трудятся в поте хвостов и ушей на благо крысиной демографии! Наши деятели от власти, сильно повернутые на данном вопросе, восплакали бы слезами умиления и возгордились бы собой: все же хоть до кого-то их лозунги не пустое сотрясание воздушных масс. И все бы ничего, но в этот момент по улице проходят два мент… сотрудника правопорядка, — моментально поправился боец, покосившись на «коллег», держащихся особняком и рассматривающих выданные им автоматы. — Видят застывшую над помойкой скульптурную композицию и решают вмешаться. Ну, мало ли: может, мы там труп какой нашли и теперь разглядываем.

«Добрый вечер, — говорят, — молодые люди, у вас тут все в порядке?»

«Это… того… ага», — отвечаю я, утирая слезы, ибо уржался уже до них.

«А что случилось-то?» — вопрошает полицейский.

«Да ничего, там крысы…» — робко сообщает девушка.

«И что? — искренне недоумевают полицейские и, разумеется, тоже заглядывают в бак. — Оооооо…»

Один из них, надо отдать должное, оказался дядькой с хорошим чувством юмора. Он оценил ржущего меня, нервно хихикающую барышню, общий абсурд ситуации и решил внести свою лепту. Он вежливо постучал по стенке бака и изрек:

«Граждане! А вот мы вас сейчас оформим за непристойное поведение в общественном месте!»