Новеллы и повести. Том 2

— Вчерашняя была больше, — сказала она подружке. — Но мы ее не дорисовали… Она на переменке исчезла.

— Мальчишки съели! — уверенно ответила вторая. — Знаешь, они какие!

Под навесом, огороженным снопами ржаной соломы, сидела бабка Йордана и плела связки из луковиц. Возле нее, смеясь большими блестящими головками, лежала уже готовая связка.

— Ого, ты меня обогнала, — сказала Жела, — В передовики тебя запишем!

— Я нарочно рано вышла, — сказала старуха. — Вчера эти опять притаскивались…

Неподалеку от Юглы жили цыгане, делавшие кирпичи, они уже несколько раз приходили к старухе, просили продать им осла.

— Что ж ты решила, продашь или нет?

— Уж и не знаю, Жела, не знаю, что и делать…

— Чем ты его всю зиму кормить-то будешь? Лучше…

— Ой, не говори! Живая душа ведь, без него одной куковать придется…

— Как хочешь, — сказала Жела. Она мочила ржаную солому, чтобы та стала мягче, и скручивала из нее перевясла. — Не продавай.

— Не продавай, — сказала старуха скорее самой себе. — А что он зимой есть будет?

Минко стоял неподалеку, привязанный к корявому стволу шелковицы. Перед ним лежала охапка травы, две тыквочки и капустные листья, и о зиме он пока не думал…

Подошла Бона, одетая в мужской полушубок с захватанным воротником. На ноги она надела высокие войлочные туфли.

— Что-то холодком потянуло! — сказала она, поеживаясь. — Не знаю, как мы эту зиму переживем, мне так уж сейчас зябко…

Она нарочно говорила про холод, чтобы найти предлог и вынуть из внутреннего кармана полушубка плоскую бутылку с яблочной ракией.

— Вот какое будет у нас паровое отопление! — сказала она и подала бутылку бабке Йордане.

Они выпили, ракия была не очень крепкая, но тепло разлилось у них по жилам. У ракии был еле ощутимый привкус яблок и запах дыма.

Потом они скручивали солому и вплетали в нее луковицы. До самого вечера им предстояло оставаться втроем, потому что Тана поступила в городе на консервный завод, а у Ганеты мальчик пошел в первый класс, и ей приходилось с ним возиться.

Груды лука будут уменьшаться, множество луковиц пройдет через их руки, чтобы составить длинные гирлянды, которые до поздней осени будут висеть под навесом, защищенные снопами, а дожди будут стучать по размякшей соломенной крыше.

— Кто-то идет, — сказала Бона.

Сквозь редкую сетку дождя был виден силуэт человека, приближавшегося к саду.

— Хоть бы не за ослом! — сказала бабка Йордана.

Человек сделал еще несколько шагов, и они узнали его. Это был Милор.

Перевод М. Михелевич и М. Тарасовой.

Ивайло Петров

ПЕРЕД ТЕМ, КАК МНЕ РОДИТЬСЯ

1

Отец мой, как и большинство других в нашем роду, умом не блистал, однако первую значительную глупость он совершил, когда ему уже минуло шестнадцать лет и два месяца. К чести его, которую потом надо было отнести и на мой счет, следует уточнить, что вина вообще-то ложится на моих деда с бабкой. В одно прекрасное утро бабка заявилась в хлев, где отец убирал за скотиной и как раз в тот момент пытался выдрать овода, забившегося кобыле под хвост, прошлепала босиком через кучу навоза, выдернула из яслей соломинку и принялась ковырять ею в зубах. Она зябко ежилась в легкой своей безрукавке и, умильно глядя на отца, отрыгивала луковой похлебкой. Будущий мой папаша то ли не заметил ее появления, то ли не хотел обращать на это внимания. Тогда она сказала:

— Петро, нынешней зимой мы тебя женим!

Отец повесил скребницу на гвоздь и вышел из хлева. Бабкины слова до того ошарашили его, что от смущения он лишь далеко за полночь рискнул вернуться в дом. Бабка с дедом никакого значения не придали этой его глупой стыдливости по поводу будущей женитьбы и твердо решили, что еще две рабочие руки в хозяйстве не помешают. Оставалось только определить, в чьи ворота стучать в нашем селе.

Бабка, как всякая женщина, держалась весьма высокого мнения о себе самой и своем семействе, а вот дед был истинным реалистом. Не теша себя пустыми иллюзиями, он сказал, что сноху, конечно же, надо искать в каком-нибудь из соседних сел. Тут взыграло бабкино честолюбие: «Как так, с какой стати нам гоняться за чужими, когда своих полно. Да только скажи, от здешних девок отбою не будет!..» Целый месяц сновали они по селу, посетили множество домов, но визиты эти успеха не имели. В конце концов бабка, несколько даже сдавшая от бесконечного хождения, объявила деду, что не видит здесь подходящей для них снохи, — ей и в голову не приходило, что просто-напросто люди не очень-то высокого мнения о нашем семействе.. Тогда и был призван на помощь Гочо Баклажан.