Новеллы и повести. Том 2

— Я думал, вы к революции готовитесь, а это те же уроки, — сказал ему Буби, когда они шли домой.

— Чтобы сделать революцию как следует, необходимы знания.

— Тогда делайте ее сами! По вопросу о баррикадах я «за», но что касается уроков, это уж извините!

Позже Буби, разумеется, распрощался и с идеей баррикад, удачно женился, был занят своими делами и перестал встречаться с Александровым. Но однажды он позвонил ему:

— Я по тебе соскучился. Давай вечером встретимся. В Венской кондитерской. Ровно в восемь.

Ты пошел приличия ради и потому, что тебе всегда было трудно кому-нибудь отказать. Если иначе нельзя, ты отказываешь, но обычно тебе это трудно сделать. Буби был с Катериной, и это делало встречу еще более тягостной, потому что все посматривали на ваш столик. Вообще Рина была из тех женщин, на которых мужчины оборачиваются на улицах. Красивое лицо, высокая грудь, бедра и прочее. Но ты был так необразован по этой части, что в первый раз даже не заметил того, из-за чего мужчины смотрели ей вслед. Ты заметил только ее лицо и большие глаза, и этих глаз было достаточно, чтобы тебя бросило в жар, потому что в них было больше чувственности, чем в изгибах ее тела.

Все вокруг смотрели на вас, и ты не знал, куда деваться, а Буби лопался от самодовольства. Все-таки он выудил из своей пустой башки какую-то идею и предложил перейти в местечко поукромней. Вы перебрались в отдельный кабинет «Максим-бара», и здесь ты хоть избавился от нахальных взглядов. Осталось только смущение от взглядов Рины. Рина смотрела на тебя с любопытством. Наверное, Буби наболтал ей о тебе массу глупостей — «идеалист, конспиратор» и прочее, — но она держалась просто, и тебе даже было странно, что такая красивая женщина может так просто держаться. Она несколько раз протанцевала с Буби и наконец спросила тебя: «А вы меня не пригласите?» — и ты, болван, только тогда догадался ее пригласить. Когда вы танцевали, она сказала тебе: «У меня такое чувство, будто вам со мной не особенно приятно», а ты ответил, словно оправдываясь: «На нас со всех сторон смотрят… то есть, я хотел сказать, на вас». Тогда она улыбнулась и сказала: «И вы смотрите на меня, а не на них. И не от чего будет смущаться». Ты машинально перевел взгляд на ее глаза, но эти глаза уже не смеялись, а смотрели серьезно и испытующе. «Так я смущаюсь еще больше», — признался ты, а Рина снова улыбнулась и ответила: «Привыкнете. Я чувствую, что мы будем друзьями». Это была обычная пустая болтовня, но ты принял ее всерьез и потом, когда шел домой, и даже на следующий день, все думал, станете ли вы с Риной друзьями, и страшно злился на Буби за то, что он отхватил женщину, которой вовсе не заслуживает, да еще и зовет тебя с собой — для ширмы.

Буби действительно использовал тебя для ширмы, и только этим можно было объяснить, что он о тебе вспомнил. Ты должен был оберегать его репутацию порядочного семьянина и сходить за приятеля Рины, а настоящим приятелем оставался он. Поэтому ты твердо решил, что, когда он позвонит тебе второй раз, ты его отошьешь, но он позвонил тебе на другой же день, и ты его не отшил. Так вы стали встречаться втроем через день, через два, а поздно вечером Буби один провожал Рину и, вероятно, водил ее в свою холостяцкую квартиру и развратничал там с ней, а ты возвращался один в свою комнату и мечтал о дружбе, которую Рина тебе обещала.

Потом Буби несколько дней тебе не звонил, и как-то вечером ты встретил Рину одну.

— Где Буби? — спросил ты с неясной надеждой.

— Поехал дней на десять в Вену. А почему ты спрашиваешь о Буби?

— Так… Подумал, не поссорились ли вы…

— И что, если мы поссорились?

— Ничего, — ответил ты, но почувствовал, как краска прилила к щекам.

— Ничего? Жалко. Значит, мне просто показалось.

Намек был достаточно ясен даже для такого болвана, как ты, но ты промолчал, решив, что она играет тобой.

— Значит, совсем ничего? — повторила Рина. — И ты даже не воспользуешься случаем и не пригласишь меня потанцевать?

— Не знаю, — сказал ты хрипло, чувствуя, что становишься совсем багровым. — Не знаю, могу ли я на это отважиться. Я страшно боюсь отказов.

— Вот не думала, что ты так робок. Рискни хоть разок!

Тогда ты совсем уж глупо выпалил:

— У меня в кармане пять левов.

Она рассмеялась:

— Ничего. У меня больше. Куда ты меня поведешь?

— Можно пойти на «Трек»…

Она подняла лицо к потемневшему, затянутому тучами небу и сдвинула брови:

— На «Трек»? В такой ветер? А почему бы и нет…

В пивной «Трек» действительно гулял ветер, но он был еще теплый, в саду раскачивались гирлянды ламп, вместе с ними по саду метались блики света и тени, и все казалось странным — эти летящие блики и тени, быстрые тучи на ночном небе, то усиливающиеся, то заглушаемые ветром звуки оркестра, терпкий вкус белого вина и то, что вы с Риной были только вдвоем.