Новое о декабристах. Прощенные, оправданные и необнаруженные следствием участники тайных обществ и военных выступлений 1825–1826 гг.

Указания о возможном членстве в тайных обществах в источниках, синхронных эпохе

Собственное признание, из которого вытекает осведомленность сделавшего его лица о существовании Союза благоденствия, принадлежит тульскому губернскому почтмейстеру Ивану Саввичу Бабаеву. Оно зафиксировано в документах III Отделения. Согласно признанию Бабаева, сделанному при подписке 1826 г. о непринадлежности к тайному обществу, о существовании Союза ему «открыл» С. Д. Нечаев. Но Бабаев, по его утверждению, не дал своего согласия на вступление. Подписка Бабаева, по-видимому, была направлена императору вместе со сведениями о Нечаеве

[1032].

Бабаев узнал о существовании Союза от Нечаева в начале 1819 г., в то время когда тем же Нечаевым был принят старший учитель Тульской гимназии Д. И. Альбицкий. Очевидно, Нечаев прилагал усилия к учреждению в Тульской губернии отделения или «управы» Союза. К этому следует добавить, что обряд вступления в Союз благоденствия подразумевал две расписки: первая давалась после извещения о существовании тайного общества, вторая – после знакомства с его уставом – «Зеленой книгой»[1033]. На какой ступени этого обряда остановилось знакомство Бабаева с Союзом – мы с точностью не знаем.

Признание Бабаева, полученное полицейскими органами, имело свои последствия. У него были взяты дополнительные сведения, запрошено «объяснение», в котором он дал «положительную характеристику» Нечаеву. Кроме того, за ним был учрежден секретный надзор. Сведения о Бабаеве вместе с данными о Нечаеве отправили в III Отделение к А. Х. Бенкендорфу[1034]

. Этот запрос, сопровожденный информацией о признании Бабаева (о «подписке» Альбицкого, по-видимому, не сообщалось) поступил для справки к Ф. В. Булгарину. В своей очередной записке, обращенной в III Отделение (февраль 1827 г.), Булгарин писал: «Тульский губернский почтмейстер Бабаев показывает, что бывший директором училищ Тульской губернии Степан Дмитриевич Нечаев открыл ему о Союзе благоденствия…»[1035]. Видимо, информация об этом ему была сообщена при передаче запроса о Нечаеве.

Таким образом, Бабаев вошел в число лиц, на которых обратили свое внимание полицейско-надзорные органы после подписки 1826 г., в связи с «добровольным признанием» об открытии ему Нечаевым существования Союза благоденствия; степень вовлеченности его в тайное общество не выяснена[1036]. По крайней мере, из признания Бабаева следует, что с 1819 г. он знал о существовании тайного общества (была начата процедура его принятия) и на этом основании может быть включен в группу предполагаемых декабристов.

К числу лиц, участие которых в тайных обществах осталось Следственному комитету неизвестным, относится Александр Андреевич Катенин, двоюродный брат заметного деятеля ранних тайных обществ, известного литератора, драматурга и переводчика П. А. Катенина. Причастность А. А. Катенина к тайным обществам вскрывается по источнику, современному событиям.

Александр Андреевич Катенин, как и более известный его родственник, начал службу в л.-гв. Преображенском полку. Став в 1818 г. юнкером, он вошел в круг офицеров-преображенцев, близких к Союзу благоденствия. Возможно, это произошло благодаря П. А. Катенину либо другому однополчанину, состоявшему в Союзе. Тесные отношения ряда Преображенских офицеров с членами Союза не вызывают сомнений. Так, П. А. Каратыгин впоследствии вспоминал, что когда П. А. Катенин был выслан из Петербурга в октябре 1822 г., то провожать опального товарища собрались его однополчане и приятели: П. К. Хвощинский[1037]

, Хрущов, Яков Бологовский, а также «прапорщик» А. А. Катенин[1038]. А. А. Катенин, как и его родственник, был близким другом Каратыгиных; он учился вместе с братом мемуариста Василием во 2-й С.-Петербургской гимназии. Кроме того, о нем знали и через П. А. Катенина, специально занимавшегося с Василием Каратыгиным. Сам А. А. Катенин увлекался театром и литературой[1039].

Тем любопытнее представляется появление фамилии А. А. Катенина-«младшего» в письме оказавшегося в 1826 г. в эмиграции Я. Н. Толстого, обращенном на «высочайшее имя». В 1819–1822 гг. Толстой являлся не только активным участником литературной и театральной жизни, игравшим деятельную роль в основании и в собраниях «Зеленой лампы». Он вступает в политическое тайное общество, причем и в Союз благоденствия, и в офицерские кружки: Измайловское общество и «Общество добра и правды». В начале 1821 г. вернувшийся с Московского съезда Н. И. Тургенев приглашает Толстого в числе других близких к нему участников Союза благоденствия и «дочерних» тайных обществ для учреждения в Петербурге нового тайного союза[1040].