Новые испытания

Только вернувшись в каморку, Андрей вдруг вспомнил, что он видел это лицо на фотографии, которую показал ему следователь Буряк! Это был смотритель! Андрей стал отчаянно искать фонарь, чтобы отправиться в погоню за опасным преступником, но фонаря не было. Тогда он взял свечу и опрометчиво бросился в катакомбы следом за смотрителем. Идти со свечой было трудно, и шансов догнать смотрителя у него практически не было. Чтобы не заблудиться, Андрей стал коптящей свечой оставлять на стенах пометки.

Алёша повернулся к Маше, которая по-прежнему спала.

— А она точно… спит? — спросил он у лежащей на соседней кровати Кати. — Может быть, ей плохо?

— Ой, я не знаю. Она никак не реагирует?

Алёша решил, что надо позвать врачей. Оказалось, что у Маши взяли слишком много крови. Кате она помогла, но у самой Маши резко упал гемоглобин.

— Скажите, а что делать? — спросил Алёша.

— Молодой человек, а вам здесь не стоит находиться. Вы бы лучше подождали в коридоре, а ещё лучше — шли бы домой, — посоветовал врач.

— Я не могу пойти домой, пока не узнаю, что с моей невестой и как я ей могу помочь, — не согласился Алёша.

— Кто ваша невеста — Катя или Маша? — спросил врач.

— Маша!

— А пришли вы к Кате, так?

— Да какое вам дело! — возмутился Алёша.

— Никакого. Точно так же, как вам нет дела до наших медицинских мероприятий. Это реанимационное отделение, поэтому, пожалуйста, покиньте помещение! Идите. Мы всё равно скоро переведём Катю в обычную палату. А Маша немного отдохнёт, и мы её отпустим домой.

Алёша не хотел уходить, но Катя попросила его:

— Алёша, не спорь с ними, пожалуйста. Врачам не нужно мешать. Лучше подчиниться. И ждать. Всё будет хорошо, Алёша, подожди там.

Римма предложила Таисии рассказать Кириллу, что она родила от него ребёнка. Но Таисия сомневалась, стоит ли это делать:

— Римма, я к твоим советам всегда относилась с уважением. Но сейчас ты предлагаешь невозможное! Ещё неизвестно, как он воспримет такую новость. Может, никогда мне не простит обман. У меня столько сомнений. Вдруг мои слова причинят Кириллу боль, изменят его судьбу, сломают его. Римма, он может просто испугаться и оттолкнуть меня.

— Я тебя не понимаю, Таисия. Ты хочешь усидеть на двух стульях. Рыбку съесть и косточкой не подавиться. Хочешь с ним жизнь новую начать и тайны все скрыть. Ты только одного не понимаешь: если ты всю жизнь с Буравиным девочку свою вспоминала, то с Кириллом она между вами постоянно стоять будет. И, глядя на Кирилла, ты будешь только мучиться, — настаивала на своём Римма.

— Страшно, Римма. Боюсь, что Кирилл меня не простит.

— Ну что ты про него заладила! Простит он тебя или не простит — это уже второстепенное. Главное, как ты сама к себе относишься. Ты сама себя простила? — вкрадчиво спросила Римма. — Ты пойми одно: можно жизнь прожить, наполненную только страданиями, болью и воспоминаниями. И не занимайся ты душевным мазохизмом. Это сколько же сил уходит в космос! Ты не представляешь, сколько там растворено боли и страдания. Ужас! Ты же всегда была такая уверенная, пробивная, ну что с тобой случилось? Почему раскисла?

— Потому что я первый раз за много лет не знаю, как поступить, — призналась Таисия.

— Зато я знаю, — уверенно сказала Римма. — Хватит болтать впустую, посыпать голову пеплом, терзаться и сырость здесь разводить. Надо действовать. Исправлять свои ошибки. Это, между прочим, самый действенный способ изменить свою жизнь.

— А вдруг я найду дочь, и она узнает правду обо мне? — обмерла Таисия.

— И что? Правду знать полезно.

— Но она может меня возненавидеть.

— За что, Тая?

— Ведь получается, что я её… предала… Я столько лет её не искала, она уже выросла. И вдруг пришла мамаша: здравствуйте!

— Я твоя подруга, и, как понимаешь, только подруга может тебе правду в глаза сказать. Ты, Таисия, просто глупеешь на глазах! Вот! Шоковая психотерапия! Подействовало! Чувствуешь, как всё внутри закипело, и пошёл протест?

— Почувствовала… только зачем?

— Чтобы мысли, наконец, на место встали! Потому что ты рассуждаешь, словно безнадёжно проиграла свою жизнь. А это не так! — настаивала Римма.

— Тогда расскажи мне, Римма, как мне действовать, — попросила Таисия.

— Значит, с Кириллом мы разобрались. Сообщаем ему. Теперь дочка. Мне сразу пример с детдомовскими детьми приходит на ум. Спасибо космосу — поставляет гениальные мысли регулярно! Эти дети, заметь, брошенные дети, мечтают вернуться в семьи. Им всё равно, что мамаша алкоголичка, а папаша в тюрьме сидит. Они мечтают о родном доме с мамой и папой. Поэтому заранее простили своим родителям все грехи. Поэтому не лишай себя дочери, а ребёнка — матери. Да и Катя, вот увидишь, обрадуется появлению сестры.

Таисия слушала Римму и думала о том, что, возможно, она и права.

— Ладно, подруга, иди! — закончила свою речь Римма. — Мне ещё собираться надо!

— Ой, Риммочка, и, правда, уже поздно! — спохватилась Таисия. — Мне ещё к Катюше надо забежать в больницу. Проверить, как у неё дела.

— Не забудь зайти к Маше с утра, — напомнила Римма. — Пусть придёт ко мне.

— Обязательно! — пообещала Таисия.