Новые марсианские хроники

…Не самым приятным сюрпризом стало для нас то, что в силу вступил пункт контракта, на который ранее мы особого внимания не обратили: к нам приставили сопровождающего от «ГлавКосмМоса». Это был по-военному подтянутый улыбчивый мужчина лет тридцати пяти со шрамом посередине лба, оставшимся от операции по вживлению нейрочипа. Это сейчас такую операцию делают бесследно, а лет пятнадцать назад ещё не умели.

Впервые мы увидели его за полчаса перед стартом. Знакомясь, он назвался Валерием Смирновым, инструктором отдела по связям с общественностью. И добавил: «Можете звать меня просто Чекист». Думаю, так мы его прозвали бы и без подсказки.

За день до отлёта позвонил Козлыблин:

— Ну че, козлы, блин! — заорал он.— На Марс попёрли?! К покойничкам?! Завидую!

— Почему к покойничкам? — удивился я.

— Да это я так. Тут недавно одну сеть взломал, а там игрушка чумовая, там убитых на Марс ссылают.

— Как это, «убитых ссылают»? И почему на Марс?

— А я откуда знаю?! Все геймеры — уроды. Ладно, прилетишь, расскажешь, чего там. А то я, честно, по-страшному завидую. С детства босоногого мечтал на Марсе побывать.

Мне даже неудобно стало. Мне-то совсем не хотелось никуда улетать. А человек, вот, хочет, а не может.

— О’кей,— говорю.— Расскажу.

⁂

Не буду описывать, как мы стартовали, замечу только, что не так страшен чёрт, как его малютка. Лично я в этот момент смотрел в записи последний выпуск «Новостей мира глазами свиньи» и даже похохатывал.

Странно, но факт: от Земли до Луны и от Луны до Марса лететь нам предстояло примерно одинаково — соответственно двадцать пять и двадцать восемь часов. Сам я мало понимаю в технике и могу только, как попутай, повторить то, что сказали мне более сведущие в этом люди: «К Луне вы полетите традиционным способом, а к Марсу — используя антигравитационный привод, что позволит на порядок увеличить скорость. Если бы вы и к Марсу летели по старинке, путь занял бы почти полгода».

…В полёте главным нашим развлечением было тестирование Смирнова на предмет его усиленных нейрочипом возможностей.

— Пятьсот тридцать три тысячи двести двадцать два умножить на двести пятьдесят шесть тысяч триста двадцать четыре! — орал я, судорожно набирая эти числа на калькуляторе. Но Смирнов всегда успевал первым:

— Сто тридцать шесть миллиардов шестьсот семьдесят семь миллионов пятьсот девяносто пять тысяч девятьсот двадцать восемь.

Или Чуч неожиданно швырял в стенку цветастый мяч, а Смирнов, и бровью не поведя, выставлял руку и ждал, когда тот, несколько раз рикошетом ударившись о перекрытия, ляжет прямёхонько ему на ладонь. Этот его чип моментально рассчитывал траекторию полёта мяча с поправкой на невесомость.

Лично я никогда не пошёл бы на такую операцию. Быстро считать?.. Музыканту это ни к чему. Что-то я не заметил, чтобы люди с вживлёнными чипами были умнее, добрее, талантливее или хотя бы счастливее других. Но — каждому своё…

Не буду тратить время и на рассказ о полете, и даже о концерте на Луне. Всё прошло достаточно удачно, если не считать, что было нам слегка скучновато, а меня на Луне к тому же ещё и тошнило всё время, так на меня подействовала пониженная гравитация. Что-то вроде морской болезни.

Говорят, что позднее это должно было пройти, но проверить у меня времени, слава Богу, не хватило.

Лунные учёные — классные ребята. Но толк в хорошей музыке из них знает человек десять, не больше. В основном народ тут прибивается по «костровым» песням под акустическую гитару. Они, конечно, нам были ужасно рады и приём устроили королевский, но музыка тут ни при чём, могли бы и вовсе не петь. Просто они там уже так достали друг друга, что готовы таскать на руках любого нового человека.

Короче, как и предрекал Петруччио, главные события произошли с нами на Марсе, сразу про них и буду рассказывать.

2

Итак, посадка произведена. Хотя лично мне показалось, что мы просто-напросто упали. Однако как раз это тут и называется «посадка». Нам дали часок отдышаться. В ушах звенело, и болела каждая косточка. Сила тяжести тут меньше, чем на Земле, но после Луны казалось, что нас заковали в свинцовые латы.

— Привыкнете, клоуны,— снисходительно махнул нам рукой капитан корабля, тусклый человечек, должность которого я определил только по форме.— Айда в автобус.

Во время полёта ни с капитаном, ни с другими членами команды мы не общались. В ходовой отсек мы, согласно подписке, заходить не имели права, а они к нам в пассажирский тоже ни разу не зашли. Вот какие нелюбопытные.

«Автобусом» оказался громадный вездеход на гусеничной тяге. Он со скрежетом и грохотом пристыковался к нашему шлюзовому модулю, потом минут десять с шипением и свистом между ним и кораблём устанавливался баланс давлений, затем, наконец, расползлась диафрагма, и из неё высунулась чья-то лысая голова с сизым шрамом посередине лба. Как будто тут тоже был когда-то нейрочип, но его выдрали щипцами.

— Привет, смертнички, хе-хе,— сказала голова и весело нам подмигнула,— добро пожаловать в ад!

Мило.