Новые приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона в России. Дело «Медного всадника»

Ватсон невольно засмотрелся на величественные колонны, купола, роскошные интерьеры собора. Грандиозность и великолепие, сочетающиеся с покоем и умиротворенностью. Святые спокойно и грустно смотрели со стен и свода, не вникая, как обычно, в дела людей, копошащихся внизу. В голове не укладывалось, что кто-то умышленно посягнул на эту красоту и величие, хотел испортить, навредить…

Джон знал из пересказанного Холмсом разговора с Гирдяевым, что сильно пострадала картина Неффа «Вознесение Господне», выставленная в нише северо-западного пилона. Картины на религиозные сюжеты, как и планировал архитектор Огюст Монферран, заменили мозаиками, которые по сей день украшают собор, а полотна выставлялись на полу на деревянных подставках.

Обернувшись, чтобы рассмотреть мозаики, Ватсон увидел, что к ним несется Антон, буквально таща за собой невысокого коренастого брюнета.

— Очень рад! Вы уже здесь! Пока добился разрешения пригласить вас, тут многое уже переставили, следы затоптали, но мы же с вами и не собирались ползать с лупой. — Криминалист хохотнул, но резко оборвал вырвавшийся смешок и сразу стал серьезным. — Вот, господа, познакомьтесь, Степан Ладогин. Дознаватель. Он все внимательно осмотрел, опросил пожарных и сейчас вам все расскажет. Он лучший дознаватель города, я про него вам говорил. Ничего не упускает.

Дознаватель, невозмутимо выслушав презентацию своей персоны, протянул широкую ладонь с короткими крепкими пальцами. Он был невысок, но широко расправленные плечи, спокойные движения, импозантная, идущая ему седина — все это убеждало, что человек знает себе цену и не привык робеть ни перед начальством, ни перед знаменитостями.

Обменявшись рукопожатиями, он продолжил:

— Насколько я понимаю, мне надо доложить, что я увидел на месте происшествия и какие сделал выводы. Верно?

— Верно, — подтвердил Холмс.

— Хорошо. Картину, точнее то, что от нее осталось, увезли в лабораторию на экспертизу. Потом осмотрите, если захотите. Определенно можно сказать пока только одно — это умышленный поджог. Кроме того, на основании характерных повреждений полотна, фрагментов, разбросанных по полу, я пришел к выводу, что позади картины «Вознесение Господне» было установлено взрывное воспламеняющееся устройство, которое сдетонировало от звонка мобильного телефона. После его активации произошел микровзрыв и холст вспыхнул. Тут же сработала пожарная сигнализация и дальнейшее распространение огня удалось остановить еще до прибытия пожарных расчетов. Есть какие-то вопросы?

3

Шерлок с подчеркнуто задумчивым видом изучал витраж над центральным алтарем собора.

— Красиво, — одобрительно резюмировал он и резко обернулся к дознавателю, стоявшему сзади. — Что вы на меня уставились, будто на мне тлеет пиджак, господин Подлогин?

— Вы неверно произносите мою фамилию, мистер Холмс, — спокойно глядя ему в глаза, заметил тот. — Ладогин, а не Подлогин.

Холмс удивленно поднял бровь.

— Так значит, это вы тот доблестный дознаватель, который находит причины любых пожаров?

— Так значит, это вы тот доблестный следователь, который находит причины любых преступлений?

Дознаватель дружелюбно улыбнулся, но по прямому цепкому взгляду было понятно, что шутить с ним не стоит. Холмс же, напротив, глядел на брюнета с любопытством. Неожиданно он легко махнул рукой, будто напряженного разговора и не было.

— Я не следователь, скорее, внештатный консультант. Но какие красивые иконы, правда? Какая палитра, композиция, какое мастерство мозаики! Какой масштаб! — Шерлок поднял голову, изучая своды. — Вот эта роспись особенно интересна — с летающими бородатыми мужчинами.

Откуда-то из глубин алтаря послышался короткий фырк.

— Это еще что? — вытянул шею Холмс, пытаясь увидеть, кто там прячется.

— Высшая степень презрения, думаю, — ответил ему Ладогин и позвал: — Эй, мальчик…

Из алтаря выглянул ребенок и, немного помявшись, направился к сыщикам.

— И чего же ты фыркаешь, позволь узнать? — обратился к нему Холмс.

— Бородатые мужчины! Вы совсем, что ли, того? Это же «Видение пророка Иезекииля»! — И, шмыгнув носом, добавил: — Федор Бруни написал.

Дознаватель довольно хмыкнул: знай, дескать, наших, и мальчишка, почувствовав в нем союзника, сразу приосанился. Он был бы похож на ангела, если бы не дерзкий взгляд зеленых глаз. На носу остались черные отпечатки его измазанных копотью пальцев. Такие же пятна темнели на белоснежном воротничке рубашки и манжетах.

Холмс невозмутимо спросил:

— Откуда ты знаешь про Иезекииля, Федя? Родители рассказали?

— А вы откуда знаете, как меня зовут? И про родителей? — Мальчик вытаращил зеленые глаза.

— Сегодня среда, день репетиции детского церковного хора. Значит, ты церковный певец, который здесь иногда выступает. Это раз.

— Надо говорить певчий, — надулся Федя. — И не выступать, а участвовать в богослужении.

— Других детей отсюда вывели. Но ты почему-то торчишь здесь и, главное, — тебе позволяют здесь торчать. Значит, твой отец работает в храме. Экскурсовод? Возможно. Хотя я больше склоняюсь к тому, что он священник, судя по тому, как уверенно ты чувствовал себя в алтаре. Это два.