Новые приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона в России. Дело «Медного всадника»

— Нет. Анализирую информацию. Волков прислал по моей просьбе кое-какую статистику. Знаешь, с этими поджогами все не так просто, — потягиваясь и зевая, произнес Холмс. — Сейчас я спать, а вечером съездим в одно местечко.

— Черт-те что. Никакого режима, — ворчливо прокомментировал доктор поведение друга, но тот уже закрывал за собой дверь в спальню.

Выспавшись, Холмс сообщил, что они едут «на куличики».

— Куда-куда? — не понял Ватсон.

Сверившись с распечатанным листом, Холмс уточнил: — В Кулич и Пасху! Храм такой.

— Там что, тоже пожар? — ужаснулся Ватсон.

— Был, — коротко ответил Холмс.

Выйдя из станции метро «Пролетарская», Ватсон с удивлением рассматривал серые и грязно-желтые здания непонятного назначения, пестрящие разнокалиберными рекламными вывесками.

Идти оказалось недалеко. После серых монстров советской архитектуры аккуратный, утопающий в молодой зелени храм производил благостное впечатление. Сама церковь, невысокая, круглая, похожая по форме на пасхальный кулич, и пирамида колокольни, символизирующая творожную пасху, умиляли и радовали глаз.

В церкви англичане с интересом осматривались. Внутри она казалась гораздо больше, чем снаружи. Голубая с белым внутренняя отделка выглядела благородно и изысканно. Чувствовалось, что церковь старинная, почитаемая, намоленная.

Служба как раз закончилась. Немногочисленные по случаю буднего дня прихожане неторопливо, крестясь на иконы, потянулись к выходу. Священник беседовал с заплаканной женщиной в платке темно-василькового цвета.

Батюшка Илия был молод, но дороден и статен. Пышная борода и густой бас добавляли его образу основательности. Он давно приметил двоих высоких мужчин чуть в сторонке и понял, что пришли они не из праздного любопытства, но и не за молитвой или утешением.

Не спеша закончив беседу с женщиной, которая все благодарила и улыбалась сквозь слезы, он повернулся к незнакомцам.

Холмс вежливо поинтересовался, есть ли у священника время с ними побеседовать. Внутри у батюшки что-то тревожно екнуло. Он огляделся и, убедившись, что никто в его утешении больше не нуждается, согласно кивнул.

— Мы пришли побеседовать о происшествии, которое случилось у вас на Пасху, — вежливо начал Холмс.

Священник вздохнул. Предчувствие не подвело. Хотелось забыть ту историю. Вроде и хорошо все закончилось, и прихожане, прослышав об этом событии, стали чаще посещать храм, но все равно не нравились ему такие «чудеса» в доверенном ему приходе.

— На Пасху, — начал он, — случилось у нас очередное чудо. Чуть не сгорела одна из реликвий, но сберег Господь святыню. Не пострадала она. И никто не пострадал.

— А можно поподробнее?

Священник снова вздохнул. Заговорил неторопливо, словно обдумывая каждое слово.

— В Светлую субботу днем в храме людей было не много — мы во дворе выставляем столы, и прихожане ждут там освящения куличей и яиц. Сюда заходят помолиться да свечи купить. В храме была только одна из наших старейших богомолок, Авдотья, и служительница Аннушка — она за свечками следит да уборщице помогает. Авдотья стара совсем — она не поняла, что случилось, испугалась сильно. А Аннушка у нас немного блаженная, божий человек. Рассказать — рассказала, но, может, и прибавила чего. Говорит, услышала треск, оглянулась и увидела, как вспыхнула внезапно одна из самых почитаемых икон храма — икона Божией Матери «Всех скорбящих Радость». Ее еще называют «Всех скорбящих Радость с грошиками». Аннушка закричать не смогла, так испугалась. Говорит, зажмурилась, потом, глядь, а икона стоит себе целехонька аккурат под тем местом, где висела, будто бы кто ее прислонил к стеночке.

Аннушка на улицу выбежала, мне шепнула. Я в храм. Увидел черное пятно на стене и икону на полу. Кто-то с перепугу пожарных вызвал. Они быстро приехали, всё осмотрели, бумагу какую-то составили да и уехали. Вот и все происшествие.

Во время разговора они втроем подошли к упомянутой иконе, которая снова висела на прежнем месте. Божия Матерь на ней была изображена в полный рост без Божественного Младенца. Богородицу окружали люди, жаждущие исцеления, и ангелы.

— А зачем на иконе монеты? — поинтересовался Ватсон.

— О, это интересная история. В тысяча восемьсот восемьдесят восьмом году эта икона пережила пожар. Тогда в часовню, где она находилась, ударила молния. Часовня сгорела, а она уцелела. Но упала на короб с пожертвованиями, вот медные монетки к ней и прилипли. Двенадцать штук. Как апостолов у Христа. Это не что иное, как Божественное знамение, Божье чудо. Я уже не говорю о том, что икона исцелила многих страждущих.

— А был ли мусор на полу рядом с иконой, тогда, на Пасху? — перебил Холмс. — И еще вопрос: не опасно ли так близко к иконам ставить напольные подсвечники с горящими свечами?

— Мусор вроде был. Что-то валялось, веревка, кажется. Я не обратил внимания. Не до того мне было. А подсвечники стоят на вполне безопасном расстоянии.

— Ясно. Можно мне снять и осмотреть икону? — вежливо поинтересовался Холмс.

Ватсона даже удивил его вкрадчивый тон, обычно он не церемонился.