Новые приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона в России. Дело «Медного всадника»

Дрягин достал свой телефон, набрал номер и отошел в сторону.

Холмс повернулся к Алле Дмитриевне, словно не замечая, как вырывается пригвожденная Камовым к стене Шалаева.

— Алла Дмитриевна, я понимаю, что вы не хотите говорить. Давайте я сам все расскажу. Я заподозрил вас уже в тот момент, когда вы сказали, что не слышали ни о каких особенных происшествиях. Обычно такие безотказные активистки, как вы, в курсе всего. Но я решил послушать еще одного участника подготовки корпоратива, проверить, не ошибался ли я. Однако Михаил Анатольевич, с которым я собирался поговорить, от нас сбежал, а я занялся поисками в интернете. В принципе, мог сделать это сразу, но тогда, возможно, вы бы себя не выдали. Так даже лучше. Я узнал, что у вас двадцать лет стажа на посту штатного психиатра в психиатрической клинике под Москвой. Из них восемь лет вы занимали должность главного врача. Репутация у вас выше всяческих похвал. В Санкт-Петербург вы переехали в 2016 году и почти сразу устроились младшим сотрудником лаборатории в Конструкторское бюро «Звезда». Вы просто гений в своем деле. Дома я покадрово разобрал видео, которым поделилась со мной Ида Александровна, и нашел встроенные кадры дороги, где всегда было одно и то же сочетание дорожных знаков: «парковка запрещена» и «работает эвакуатор». Всегда дорога, где можно ехать с достаточной скоростью и всегда эти два знака, очень распространенное сочетание. Как вам удалось добиться того, что жертвы, попав на строго определенный участок дороги, фиксировали элементы разметки — возможно бессознательно, дорожный знак и отключались? Причем, очень быстро, насколько показывает расстояние от столба со знаками и местами аварий. Двадцать пятый кадр, насколько нам известно, действительно себя не оправдал.

Алла сидела как истукан и словно не слышала ни Холмса, ни сыпавшую оскорблениями Шалаеву. Оскорблениями истеричными, возмутительно грязными. Холмс, не дождавшись ответа, продолжил:

— Качество видео, которое разбирал я, было не очень хорошее, но все же на нем удалось увидеть какие-то вмонтированные цветные вспышки. Как и главное: зачем вы это сделали? Ваша фраза «обычно ему не до таких мелочей», она ведь относится и к тому решению Невского дать добро на испытания вертолета после неудачи на виртуальном полигоне?

Алла Дмитриевна молчала, она была погружена в себя.

— Хорошо. Кем вам приходится тот член экипажа, который сломал позвоночник? Могу предположить, что его уже нет в живых.

При этих словах Алла Дмитриевна словно вынырнула из своей параллельной вселенной и вернулась в тело, которое было просто оболочкой.

— Нет в живых. — От привычной мягкости в ее голосе не осталось и следа, голос звучал глухо. — Как вы думаете, что лучше, — жить инвалидом, не способным даже сидеть в инвалидном кресле или… умереть? Он выбрал второе. И я понимаю его. — В ее глазах загорелся огонь, а губы растянулись в пластмассовую улыбку. — Да. Я одобряю его, это смелый поступок, и я горжусь своим сыном! Но вам этого не понять, у вас и детей-то нет, как я понимаю.

Алла Дмитриевна подняла глаза на Холмса. Глаза, в которых, кроме холодного огня, не было ничего живого. Дрягин, бубнивший в свой телефон, увидев это, на секунду запнулся. Камов покачал головой и едва не выпустил Шалаеву. Но держать ее больше не было необходимости. Та ошарашено замолчала и выпучила ярко накрашенные глаза на Аллу Дмитриевну.

— А теперь задайте себе вопрос: правильно ли вы сделали, отобрав у меня телефон? Еще минута, и наказание было бы отправлено. Тихонечко бы ушло адресату… Виноваты были все. Все… Невский — главный виновник. Он только одобрил, однако работало над тем проектом все бюро. Значит, и наказаны должны быть все. Шалаев заслужил такую смерть. — Алла Дмитриевна метнула на Шалаеву взгляд, полный холодной ненависти. Та невольно отшатнулась. — Надо было быть настойчивее, когда отговаривал Невского от испытаний. Максик? Банников? Каждый в этом проклятом бюро, все до последней технички заслуживают кары.

Кристина отказывалась верить своим ушам. Где ее Аллочка Дмитриевна, которая сегодня, как всегда, принесла тортик к чаю? Только сегодня утром они пили чай и много болтали. Аллочка всегда умела слушать. Как ее дорогая Алла Дмитриевна могла желать всем им смерти? Но Аллочка продолжала говорить ужасные вещи.

— А вы знаете, что я прочитала в предсмертной записке? «Не вини их». Не вини их… — Алла зажмурилась и закрыла уши руками, словно хотела спрятаться от этих слов. — Не вини… Ты пьешь чай, а в ушах «не вини их». Ты чистишь зубы, а перед глазами «не вини»… Ты смотришь на ценник в магазине, а там то же… Невский не попал под действие гипноза, я поняла это, но решила подождать. И тут вы. Был у меня запасной вариант. — Алла открыла глаза и уставилась на Холмса взглядом судьи. — Из-за вас пришлось срочно приводить его в действие. По вашим глазам я поняла, что у меня больше нет времени.

Алла Дмитриевна замолчала, словно снова ушла в свою параллельную вселенную. Ее механическое тело застыло, спустя минуту оно продолжило говорить глухо и пусто, как эхо из колодца.