Новые приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона в России. Дело «Медного всадника»

— Письмо пришло бы ему на почту. Он бы его открыл, я знаю, он любопытный и всегда просматривает всю почту. А тут был бы видеоряд с новой конструкцией. Он бы не сразу сообразил, кто отправитель. Видите, как я изучила все. Но вы спасли убийцу.

Алла Дмитриевна тихонько рассмеялась. Холмс кивнул ей, словно склонил голову в легком поклоне:

— Я восхищаюсь вашим умом, говорю это совершенно серьезно. Вы даже исследовали телефоны ваших коллег, выяснили, где нет пароля. Быстро вы сориентировались, снимаю шляпу. Но вы же понимаете, что это настоящее безумие — убить троих человек.

Дрягин наконец отключил телефон, задумчиво потер бороду и подошел к ней. Она резко выпрямилась:

— Это не безу…

— Вы задерживаетесь до выяснения обстоятельств, сейчас прибудет полиция, — прервал он ее.

— Я надеюсь, Джон, у тебя не осталось вопросов относительно этого дела? — уже дома, в своей уютной квартире на Мойке, спросил Холмс.

Прежде чем ответить, Ватсон помедлил.

— Да нет, все более или менее ясно. У дамы сын-инвалид покончил жизнь самоубийством, она, опытный психиатр-гипнолог, решила отомстить, устроилась мелкой сошкой в бюро и два года обдумывала план мести. Но, Холмс, тебе ее не жалко?

— Да, Джон, жалко. Но ее определенно надо изолировать от общества. Она не в себе. Думаю, полиция найдет в ее компьютере или телефоне какие-то дополнительные сведения о том видео, которое она пыталась послать Невскому. И уж они-то по косточкам разберут, как ей удалось провернуть такой трюк. На корпоративе Невский, вероятно, не интересовался поздравлениями. А может, он не поддается гипнозу. Бывает и такое. Может, кто-то из коллектива тоже не поддается. Или не оказывался на дороге за рулем в подходящем месте. Я спросил у Игоря, как с этим быть? Забавно, он предложил собрать весь коллектив под предлогом полицейской инструкции и запустить под видом инструктажа видео-антидот. Ну пусть сами разбираются. Это уже не наше дело.

— Единственный вопрос, при чем здесь карман? Что он тебе дал?

— Она достала свой мобильник из правого кармана, а положила в левый, словно хотела освободить правый. Для украденного чужого телефона. Она знала, у кого какой аппарат, чтобы при случае украсть и воспользоваться им для отправки письма Невскому. Надо было войти в нужный кабинет, найти телефон и быстро сунуть в карман. Правше удобнее в правый. Я боялся, что мы опоздаем. Потом она могла удалить файл отправки и мы не смогли бы ничего доказать. Да и Шалаева следила за нами. Ай да женщина! Через верхний этаж обошла и слушала с лестницы.

— Да уж, женщина-огонь. Решительности у нее не отнять. Как ты догадался, что она следит за нами?

Холмс рассмеялся.

— Да я понял это, когда услышал вскрик, это была женщина. Ты же знаешь мой слух. Вероятно, Михаил Анатольевич толкнул ее нечаянно, когда поднимался по лестнице. А еще она очень рациональна, дождалась сотрудников службы безопасности и только потом вмешалась, чтобы наверняка.

— Ясно. Но мне почему-то неловко брать с нее деньги за это дело.

— Не переживай, Ватсон. Так или иначе, жизнь идет своим чередом. Надо попросить Волкова посодействовать с визой. Хотя бы в благодарность за раскрытое дело.

Рогатый бог. Екатерина Сперанская

Ранним утром, когда большинство людей еще спит, Борис Ставский, следуя своему обычному распорядку дня, натянул ярко-красный спортивный костюм и тихо выбрался из дома. Поджарый мужчина, прекрасно выглядевший для своих сорока четырех лет, остановился на крыльце и с видимым удовольствием вдохнул полной грудью. «Пахнет рыбой», — подумал он. Небо густо затянуло тучами, то и дело срывался моросящий дождик. «А в лесу-то, наверное, туман…» — Борис улыбнулся этой мысли, отчего его гладко выбритое лицо, обычно довольно пронырливое, на миг потеряло хитрое выражение, неожиданно став по-детски беззащитным, и направился к калитке.

Все вещи, кроме одного ключа от этой самой калитки, он всегда оставлял дома, поскольку они мешали при беге. Привычным движением он сунул ключ в карман, застегнул замок и медленно затрусил по коттеджному поселку в направлении Финского залива, время от времени фыркая и делая стряхивающие движения попеременно то левой, то правой рукой. Он очень любил это время суток и уже давно просыпался без будильника в пять часов утра, чтобы, с одной стороны, поддержать свою здоровую привычку, а с другой — избежать встреч с людьми: как персону публичную его часто узнавали на улице и такая популярность уже давно не радовала Ставского.