Новый год — пора сражений

В это время тени вражеских бойцов, продолжавшие ощетиниваться зелёными лучами, резво стали стягиваться к своему флаеру, местоположение которого можно было приблизительно установить только по этому: его не выдавала, в отличие от машины, управляемой Егором, ярко освещённая кабина.

Егор приготовился и рванул флаер вверх, стремясь увести его из-под обстрела лазерных ружей, крепко сжимая ручку управления орудийными системами. Но он не стрелял: возобновить огонь первым ему не позволяли принципы.

«Деды-морозы», не видимые в темноте ночи, на миг перестали стрелять, а в следующий момент, похоже, стал стрелять уже их пилот. Непрерывный луч, вонзившийся в машину Егора чуть ниже лобового стекла, был заметно мощнее и быстро сжирал запасы мощности энергетических защитных систем. И место, откуда исходил этот луч, вдруг начало приближаться к флаеру землян.

Не дожидаясь, пока его недавний собеседник нажмёт гашетку пушки, Егор кинул аппарат вбок и вниз и сам выпустил несколько снарядов по одной и той же траектории.

Комплекс радиоэлектронной борьбы не справился с угрозой. Взрывной волной флаер бойцов сопротивления отнесло на несколько метров в сторону. Егор выправил машину, отдышался немного и сказал Хшеру, как всегда, пристроившемуся между ним и Мариной:

— Ну, показывай, куда нам теперь лететь, чтоб назад в город вернуться.

01:34.

…Когда флаер на автопилоте с предельной скоростью нёсся в направлении Красноярска, а битва около лагеря превратилось в хоть и недавнее, а всё же воспоминание, Егор, устало раскинувшись в кресле, спросил у Хшера, сидевшего рядом и рассеянно поглаживавшего ствол «посоха»:

— Слушай, а как вы вообще революцию собрались устраивать? Вас же так мало, а их, наверное, миллионы! У них столько этих флаеров, роботов-«снеговиков» и лазерных ружей, что они смогут отбиться, даже если бы против них выступили все чебы Винтхерлунда!

Хшер вздохнул, помолчал немного и ответил:

— К сожалению, у нас как-то не было возможности всё это обдумать… Точнее, возможность была, и не одна, да только я ей не воспользовался: думал, понимание придёт в процессе… Ничего подобного!

— Это все ваши, кто вступил в сопротивление? — кивнул Егор в сторону салона.

— Нет. Есть ещё несколько кха-тхетов… — Чеб прервался на секунду, удивившись тому, как прозвучало слово из их языка в русской грамматической системе. — В общем, под сотню бойцов наберётся. А что?

— Как бы там ни было, этого всё равно слишком мало, — покачал головой Егор и, подперев ладонью подбородок, сделал вид, будто задумался, хотя на самом деле у него в голове сейчас была такая каша, что нацелить мысли на что-то одно было почти нереально.

— А вы все в одном городе? — вдруг спросила Марина. — Ну, в Красноярске?

— Да, — ответил Хшер. — А что?

— В этом и недоработка. Из одного места такими малыми силами ничего существенно изменить нельзя. Вам надо разъехаться, разлететься по разным городам, чтобы в как можно большем количестве мест проводить свои партизанские акции.

— А ведь это мысль! — воскликнул Хшер. — Когда доберёмся до Красноярска, сообщу об этом остальным отрядам. У кого, как у нас, будут захваченные флаеры, те и полетят на запад. Если понадобится, я и мой кха-тхет полетим сами. Вы ведь справитесь без нас, да?

— Ну, не знаю, Хшер… — сказал Егор. — Без вас мы всего лишь влюблённая пара с одним лазерным ружьём на двоих. Но с вами — полноценная боеспособная группа, которой по плечу очень, очень многое. Давайте мы ещё кое-что сделаем в Красноярске, а потом вы, так и быть, можете быть свободны.

— Что, например? — спросила Марина.

— Ну… — задумался Егор и внезапно улыбнулся. — Слушайте, а давайте освободим от этих захватчиков нашу мэрию! На краевую администрацию мне наплевать, я больше дорожу собственным городом. Ну, как вам идея?

— А зачем? — спросила Марина. — Далась тебе эта мэрия… Что нам оттуда хорошего сделали? Почему нельзя просто добраться к тебе или ко мне (лучше ко мне, потому что сам знаешь, что у тебя в квартире творилось…) и подождать, пока всё закончится?

— Понимаешь, я не могу оставаться безучастным, когда речь идёт о судьбе моего города, — ответил Егор. — Я должен внести в это и свой вклад, и освобождение сердца Красноярска, на мой взгляд, вполне адекватный выбор.

— Безрассудно, конечно… поэтому и стоит попробовать, — кивнул Хшер и снова принялся поглаживать подобранную в городе лазерную винтовку.

Какое-то время все молчали. Егор смотрел вдаль, на бескрайнюю снежно-ледяную равнину; Марина — то на своего парня, то в окно дверцы; Хшер глядел то на Егора, то на Марину, но в конце концов ему это надоело, и он ушёл в салон, к своим подчинённым — а вернее, товарищам по оружию.

Когда молчание в кабине стало уже просто невыносимым, Егор вдруг сказал задумчиво: