Новый Мир ( № 10 2003)

В довершение налаживается личная жизнь. Оказывается, слесарь Валерка — предмет вожделений некой суровой, чтобы не сказать могучей крановщицы, сколько-то месяцев следившей за парнем из своей укромной кабины, курсирующей вдоль цеха. Что называется, “мне сверху видно все, ты так и знай”. Очень грубый, предельно сильный ход сценариста Миндадзе: эта, татаро-монгольского вида, похожая скорее на юношу, на молодого чингисхана или тамерлана, в деталях отследила судьбу, теперьзнает про парня все

. То есть абсолютно все!

“Она еще вернется!” — вроде бы сердобольно, сочувствуя, комментирует бегство Валеркиной жены. Прибирает в его квартире, до деталей восстанавливая былую обстановку. Находит под сервантом утерянное обручальное женино кольцо, примеряет, естественно, не может снять: пальчики полноваты, совсем другая конституция. Грубая, честная кинематографическая работа.

Ясное дело, жена не вернется, да и кольцо снимешь разве что вместе с пальцем. Ясное дело, останется здесь навсегда. Новой хозяйкой. Вот Валерка возвращается с митинга. Намеревается выспаться. “Ты куда? Сегодня рабочий день, пора в цех!” – встречает его в дверях новая подруга жизни. Возле проходной он впервые интересуется ее именем. Конец.

За одно это, за грубое и одновременно изящное решение личной жизни героя, за ненавязчивый кошмар

вторжения и подмены, Абдрашитову с Миндадзе следует вручить все мыслимые отечественные премии, попутно открыв неограниченное финансирование! Наконец-то явились двое и спасли честь отечественного искусства.

“Не волнуйся, она вернется!” — с непроницаемым выражением лица говорит Валерке крановщица. Торжествует? Навряд ли,

эталишена психологического измерения. Просто знает, что все будет так, а не иначе. Татаро-монгольская “парка”, степная богиня судьбы. “Магнитные бури” — это примерно то, о чем всю свою творческую жизнь мечтал Тарковский, мистика повседневности. К чему, однако, не имел никаких шансов прорваться. В силу социокультурной ограниченности и сопутствующего интеллигентского нарциссизма.