Новый Мир ( № 2 2007)

Важный сдвиг в литературном процессе: в телефонных книжках российских издателей появились номера не только детективщиков и фантастов, но и драматургов. Издательство “КороваКниги” на свой страх и риск выпустило в серии “Поставить!” сборники Максима Курочкина, Василия Сигарева, Данилы Привалова, Юрия Клавдиева — и практически весь тираж разошелся. Почти одновременно крупнейшее российское издательство “Эксмо” по инициативе редактора Карины Халатовой опубликовало пять авторских драматургических сборников. Вспомним вышедшую в издательстве “Время” книгу текстов Ивана Вырыпаева, не оставим без внимания интерес к новым пьесам толстых литературных журналов — и картина станет окончательно ясной: драматургия понемногу расстается с ролью золушки, в которой прозябала все постсоветское время.

Не просто войти в мир актуального чтения, но, что еще сложнее, его покорить. Впрочем, эта задача — лишь одна из составляющих масштабной экспансии “новой драмы”. Театр, кинематограф, телевидение, публицистика — молодые драматурги “без комплексов” стремятся утвердить себя во всех этих сферах.

Елена Исаева в каком-то смысле олицетворяет в себе универсализм авторов “новой драмы”. Не бросая поэзии, она ушла в драматургию, успевая при этом писать сценарии телесериалов (кто кинет в нее за это камень, тот непременно заденет Дюма, Бальзака, Достоевского, зарабатывавших на жизнь “мылом” того времени — романами-фельетонами).

Исаева — поэт редкого дара: негромкого, но сильного, подкупающего простотой, на ее стихи “подсаживаются” даже люди, в принципе отрицающие способность современной поэзии к производству новых смыслов.

За империю за третью

Если можешь — помолись.

На античную трагедию

Не потянет наша жизнь.

Там у них слова высокие

И возвышенная страсть.

А у нас снега глубокие,

Чтобы выйти — и пропасть.

Женской поэзии после Сапфо были присущи две крайности: либо упорные претензии на мужскую роль и статус, либо самоуничижение на грани кликушества. Исаева всегда и везде ощущает себя просто как человек — но женского пола. Свойство крайне редкое — и необычайно подкупающее.

Вторая особенность исаевских стихов — отказ от интеллектуальных котурнов. Исаева не пытается каждой строкой и каждой буквой вытаскивать наружу тысячелетний хвост культурологических аллюзий и ассоциаций, чем нередко грешат ее собратья по цеху. Исаева — поэт глубоко личной и, в сущности, единственной темы.