Новый Мир ( № 7 2007)

У мамочки моей были не глаза, а звезды… Это папа Коля твердил. Он уже с Розой был, последней своей, а к мамочке и папочке Мише от нее в гости к нам бегал. Рассказывал, как мамочку в первый раз увидел, в Петербурге: спускался по лестнице, а внизу девушка. Невысокая, черненькая. Подняла глаза — увидел звезды... А мамочка тогда училась на Высших курсах, историко-филологическое отделение, она уже бросила театральный, к радости своего отца, и, как он, офицериков презирала, но тут юный греческий бог. Златокудрый, Лизонька!

И я, Лизонька, тоже в папку моего несчастного уродилась. У меня были волосы золотые. Племянник наш маленький приставал — Асенька, сдай волосы в торгсин, шоколадные конфеты купим — бонбон.

А когда мы с моим Игорьком у Николая Николаевича на Тишинке жили, отец только что из Швейцарии вернулся, вот он стал свои швейцарские ботинки с рантом надевать, тогда таких ни у кого не было, голову нагнул, я ахнула — Папка, седеешь! Он на меня так посмотрел, так посмотрел и говорит — Это не сейчас. Это давно, — и шепотом, — ты думаешь, я на Розе женился по любви?.. Они меня все бросили.

Не знаю, не знаю. Может, если бы не революция эта, всю бы жизнь вместе прожили мама и отец. А если бы не война Отечественная, мы бы с Игорьком не расстались. Но как случилось, так и стало. Зато у меня был лучший в мире папочка — наш Мишенька. А вот ты говоришь, что папа Коля на похоронах мамы плакал. Но я ему мамочку простить не могу. Все могу простить, а это не могу.

А как из Пичингушей уезжали, не помню. Раньше надо было спрашивать. Сейчас не помню. Забыла! И не помню, куда поехали. Считала, что в Москву, а ты говоришь, Саввушка мамочке в Нижний письма посылал. Ты ведь помнишь Саввушку? Что за артист он был, не имею понятия. Три года в Камерном, да и то в массовке. Всю жизнь по провинции мотался, переезды бесконечные, без дома, семьи… Но от тюрьмы спасло. Он былтаким,

за это сажали. Но пел — забыть нельзя. Папу Колю обожал, влюблен был, но и мамочку боготворил. Он ее одну считал единственной для папы. А все другое — недоразумением. Вот папа Коля, когда опять возжелал сойтись с мамой, Саввушку, их старинного друга по прежней жизни, по юности, и просил писать. Сам ни полслова. Такой характер. И мамочка Саввушке по этому поводу ничего не отвечала, а после вдруг взяла меня и приехала в Москву. А может, ее моя бабуленька уговорила? Ведь Николай Николаевич и Вавочка так и не поженились. Свободны оба. Страстный роман. Но не поженились.