Новый Мир ( № 12 2000)

В книге — работы за 30 лет: с 1969-го по 1999-й. Здесь я позволю себе воспоминание личное. Я только что напечатал тогда свою первую онегинскую статью — “Форма плана” — в декабрьском номере “Вопросов литературы” за 1967-й — и побежал в библиотеку искать статью неизвестного автора о составе текста “Е. О.”, о которой мне сказали. Статья была в журнале “Русский язык в киргизской школе”; на последних страницах журнала, где она приютилась, для нее не хватило места, и заканчивалась она на обложке зеленого цвета. В статье утверждалось, что надо принять всерьез “Отрывки из путешествия Онегина” как истинное — по воле автора, так оформившего свой завершенный текст, — окончание романа, с его оборванным последним стихом “Итак, я жил тогда в Одессе...”, возвращающим нас к началу романа (“Брожу над морем, жду погоды...”) и обращающим линейное время героев в циклически-творческое время автора — и позволяющим нам тем самым представить онегинский космос сразу весь, объемно, как “яблоко на ладони” (так Моцарт мгновенно слышал всю симфонию от первого до последнего такта). Отсюда следовало, что нельзя как заключительное звено онегинского текста печатать обрывки так называемой 10-й главы (как это нынче обычно делается в изданиях Пушкина), создающие впечатление недописанности романа и распада его текста. Пройдет пятнадцать лет, и из внимания к морским мотивам, обрамляющим текст романа, произойдут такие не вполне обычные наблюдения в новой работе автора о поэтическом пространстве “Онегина” — для характеристики пушкинистского зрения нашего автора, кажется, это пример хороший: “По ценностно-смысловой наполненности пространство моря в „Онегине” едва ли не более значимо, чем пространства города и деревни, в которых совершается сюжет. В морских просторах сюжет лишь готов совершиться, но остается несбыточным <...> Зато образ моря в „Онегине” — это теневое пространство свободы, романтическое пространство возможности <...> Шум моря, завершающий роман, — шум онтологической непрерывности. „Деревенский” роман по своим несбывшимся снам оказывается „морским” романом”.