Читаем Новый Мир ( № 3 2002) полностью

“Главное наслаждение переводчика — радость углубленного чтения, своеобразный половой акт с понравившимся текстом. Чтение — подобный акт, но перевод куда более интенсивный”.

Виталий Третьяков.“Наступление пиара на журналистику — это наступление нового тоталитаризма”. Интервью брал Сергей Шквалов. — “Русский Журнал”

“...свобода слова — как полноценный феномен — доступна только для тех, кто имеет возможность получить набор [периодических] изданий. Человек, имеющий возможность купить лишьоднугазету, не пользуется свободой слова, хотя в обществе она существует”.

Уроки Николая Оцупа.Вступительная заметка и републикация Бориса Ланина. — “Литература”, 2001, № 45, 1 — 7 декабря.

“Редакция „Граней” просила меня написать статью о Шолохове. Я принял это предложение с чувствами противоречивыми: ведь я — эмигрант, а он — коммунист...” — так Николай Авдеевич Оцуп (1894 — 1958) предваряет свою работу 1956 года. Здесь же — статья того же года “Персонализм как явление литературы”.

Сэмюэл Ф. Хантингтон.Здоровый национализм. Перевод Андрея Коноваленко. — “Русский Журнал”

“Здоровый [американский] национализм является альтернативой для разделяющего мультикультурализма, ксенофобного изоляционизма и универсализма”. Статья из“The National Interest”

(№ 58, зима 1999/2000).

См. также в “Русском Журнале”:Ален де Бенуа,“Консервативная „культурная революция”” (перевод Елизаветы Ремизовой)

См. также:Владимир Ошеров,

“Что случилось с „плавильным котлом”?” — “Новый мир”, 2001, № 11.

Александр Храмчихин.Обезьяна на красивом холме. — “Гражданин”. Газета для думающей России. 2001, № 2, 20 ноября.

“У автора нет ни малейших доказательств „китайской” версии американских терактов. <...> Просто из всех версий именно эта лучше всего описывает странности и нестыковки трагедии 11 сентября”.

Александр Храмчихин.Давид сдается Голиафу. Запад отворачивается от Израиля. — “Гражданин”, 2001, № 2, 20 ноября.

“Потеря своего государства стала для палестинцев справедливым наказанием за участие в агрессии [против Израиля 1948 — 1949 годов]”.

“Мир по-палестински — это исчезновение Израиля с карты мира. Мир по-ичкерийски — это уход России с Кавказа и воплощение идеи Великой Ичкерии от Черного до Каспийского моря”, — пишет

Сергей Македонов(“Русский с евреем братья навек! Может ли Израиль стать союзником России?” — “Русский Журнал”
).

Ц.Sex, индивидуализм и демократия. — “Лебедь”. Независимый бостонский альманах. Бостон, 2001, № 235, 2 сентября

Перейти на страницу:

Похожие книги

Последний рассвет
Последний рассвет

На лестничной клетке московской многоэтажки двумя ножевыми ударами убита Евгения Панкрашина, жена богатого бизнесмена. Со слов ее близких, у потерпевшей при себе было дорогое ювелирное украшение – ожерелье-нагрудник. Однако его на месте преступления обнаружено не было. На первый взгляд все просто – убийство с целью ограбления. Но чем больше информации о личности убитой удается собрать оперативникам – Антону Сташису и Роману Дзюбе, – тем более загадочным и странным становится это дело. А тут еще смерть близкого им человека, продолжившая череду необъяснимых убийств…

Александра Маринина , Алексей Шарыпов , Бенедикт Роум , Виль Фролович Андреев , Екатерина Константиновна Гликен

Фантастика / Приключения / Прочие Детективы / Современная проза / Детективы / Современная русская и зарубежная проза
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Книжный вор
Книжный вор

Январь 1939 года. Германия. Страна, затаившая дыхание. Никогда еще у смерти не было столько работы. А будет еще больше.Мать везет девятилетнюю Лизель Мемингер и ее младшего брата к приемным родителям под Мюнхен, потому что их отца больше нет – его унесло дыханием чужого и странного слова «коммунист», и в глазах матери девочка видит страх перед такой же судьбой. В дороге смерть навещает мальчика и впервые замечает Лизель.Так девочка оказывается на Химмель-штрассе – Небесной улице. Кто бы ни придумал это название, у него имелось здоровое чувство юмора. Не то чтобы там была сущая преисподняя. Нет. Но и никак не рай.«Книжный вор» – недлинная история, в которой, среди прочего, говорится: об одной девочке; о разных словах; об аккордеонисте; о разных фанатичных немцах; о еврейском драчуне; и о множестве краж. Это книга о силе слов и способности книг вскармливать душу.

Маркус Зузак

Современная русская и зарубежная проза