Новый Мир ( № 9 2005)

Не каждый человек убивает, нолюдиубивали, убивают и будут убивать всегда — до скончания времен, потому что онилюди(выражение “нелюдь” приемлемо для меня только в фантастических фильмах об инопланетянах). Нет предела злу, которое люди могут сотворить с другими людьми. Для того чтобы было иначе, нужны какие-то “другие люди”, то есть, если додумать эту мысль до конца, иные существа, уже неhomo sapiens

’ы, да и мир — иной.

“<…> нужно признать, что казнь есть нечто большее, чем наказание. Это нечто неизбежное в этом мире, который, как выяснилось, даже Бога встречает гвоздями. Невозможно в полной мере отменить смертную казнь, не отменив сам этот мир” (Андрей Новиков, “Новое время”, 2002, 26 мая).

Отменим? (Пуркуа бы и па? — технические средства дляотмены мiрауже существуют.) Но пока не отменили, приходится жить — здесь и сейчас, — и почему-то хочется жить если уж в этом земном мире, которого каждый из нас, признаемся, не выбирал, то хотя бы — не в земном аду.

Эффективная полиция.

Смертная казнь.

Гражданское оружие.

Ну, допустим, допустим, государство говорит гражданам: у нас эффективно работает полиция (это доказывается тем-то и тем-то…), поэтому нет необходимости в смертной казни и гражданском оружии...

Или говорит: да, наша полиция неэффективна, гражданское оружие по внутриполитическим причинам мы позволить не можем, но для отъявленных злодеев у нас будет смертная казнь…

Или: полиция, да, неэффективна, смертную казнь (по внешнеполитическим причинам) мы отменим, но вот вам, граждане, гражданское оружие, защищайтесь…

Три варианта.

Но ведь у нас-то сейчас — четвертый.

Ничего нет.

Ни первого. Ни второго. Ни третьего.

(“Ну хоть одно из трех…” — “Фигушки. Переживете”. — “Ох, не переживем…”)

А лучше бы все сразу. Хорошего много не бывает.

В русском жанре-29

Боровиков Сергей Григорьевич — критик, эссеист. Родился в 1947 году. Окончил филологический факультет Саратовского университета. С 1985 по 2000 год — главный редактор журнала “Волга”. Автор книг “Алексей Толстой” (1986), “Замерзшие слова” (1991), “В русском жанре” (1999, 2003). Настоящая публикация — продолжение долговременного цикла.

 

Родившиеся в иные десятилетия объединены этим десятилетием. Но не мы, кто родился в 40-е годы ХХ века.

Нас три поколения в одном десятилетии.

До войны.

В войну.

После войны.

Больше всего, конечно, нас, послевоенных.

Внутри “сорокадесятников” незримое соперничество не просто возрастное, но по тому, до, во время или после войны ты родился.