НОВЫЙ ВЗГЛЯД НА ИСТОРИЮ РУССКОГО ГОСУДАРСТВА

«В ее время Уньдур–хамар получил силу в государственном управлении, и пред могуществом его все преклонялось, как в столице, так и вне. Ханына положила, что если какой член (сената) не подпишет бланкеча с постановлением Уньдур–хамара, то отрубить ему руки. А Елюй–чуцай сказал на это:

— Государственные дела все без исключения препоручил мне покойный император. Если дело не противно порядку, то считаю своей обязанностью привести его в исполнение. Но если его не должно проводить, то я не буду уклоняться и от смерти за отказ: не говорю уже об отсечении рук.

Ханыне неприятен был такой ответ.

Елюй–чуцай с досады и горести впал в болезнь и скончался. Ханьша приказала приближенным освидетельствовать его дом. Нашли только около десятка гуслей и несколько тысяч (!!) древних и новейших книг, картин и древних письмен на металле и камнях.

Елюй–чуцай имел высочайшие дарования и далеко превосходил всех прочих. С праводушием служил он при дворе и не унижался перед силою. Каждый раз, когда представлял о пользе или невыгодах отечества, он показывал силу в словах и ревность в своем виде. Монгольский государь сказал однажды ему:

— Ты опять хочешь плакать за народ. Елюй–чуцай часто говаривал:

— Лучше искоренить один вред, нежели помочь одной выгоде, лучше пресечь одно дело, нежели начать новое». Слова эти сочтены достопамятным наречением.

В первое лето правления Шунь–чу, по смерти, он был пожалован королевским титулом, и наименован Вынь–чжень.⁴⁷Дом Юань принял царство после великих неустройств. Закон Неба исчез, порядок человеческий рушился. Присовокупите к сему кровопролитную и жестокую войну между югом и севером. Вельможи, имевшие силу в правлении, были из иноземцев, покоренных или поддавшихся. Язык и разговор их были непонятны, виды и цели их неодинаковы. Елюй–чуцай, будучи простой ученый, одиноко стоял между ними. Подлинно трудно было производить ему то, чему он учил. Впрочем, в распоряжениях правительства можно приметить две или три десятых доли его трудов. И если бы не было тогда Елюй–чуцая, то неизвестно, что последовало бы с родом человеческим….»

⁴⁷Могила Елюй–чуцаева, — дополняет Бичурин, — лежит при подошве горы Бань–щевшань в 18 верстах от Пекина на запад. В 1751 году, по велению правительства, сооружон ему при его могиле новый храм и поставлен каменный памятник с надписью. Прежний храм над его могилою давно развалился.