NWT. Три путешествия по канадской Арктике

Проваливаясь по пояс, собаки буквально плыли в снегу. Мы решили выпустить вперед на длинной веревке Седара, чтобы он своим независимым видом пробудил у наших выдыхавшихся помощников жажду преследования. Увы, эксперимент не удался. Седар, не поняв, чего мы от него хотим, занялся своими собачьими делами – вынюхиванием и выискиванием чего-либо съестного. В результате он сбился с направления, пошел не туда и в итоге просто встал. Ульрик, пытаясь образумить отказника, на него прикрикнул, но слишком сурово. В результате Седар испуганно рванул назад и обратил всю упряжку почти что в бегство. Спасли положение сблизившиеся на длину нарт стенки каньона. Если бы не такое узкое место, мы бы, наверное, развернулись и пошли назад.

Ланч устроили в узком продуваемом скальном коридоре по соседству с живописным, переливающимся всеми цветами радуги ледопадом. Верхние края берегов каньона, казалось, смыкались над нашими головами. Чем дальше мы продвигались в глубь каньона, тем уже и страшнее он становился – казалось, мы идем в тупик. Пришлось выйти вперед и вместе с Такако протаптывать дорогу собакам. Двигались мы, как челноки, – пройдем вперед и возвращаемся, чтобы повысить эффективность утаптывания снега.

Иногда нашу дорогу преграждали похожие на застывшие гребни волн снежные надувы, такие высокие, что, казалось, нам их не преодолеть. Однако мы преодолевали их один за другим и продолжали двигаться вперед. Собаки, бедолаги, извиваясь и напрягаясь всем телом, тащили свой нелегкий груз, не жалуясь на судьбу, правда, порой в упряжке вспыхивали короткие злые ссоры, вызванные крайней усталостью, и тогда визг, рычание, лай и гортанные крики каюров метались в горловине каньона, многократно отражаясь от его стен. Затем вновь наступала тишина, нарушаемая только тяжелым дыханием собак, скрипом нарт и короткими фразами людей.

За два часа непрерывного движения мы преодолели около одного километра. Судя по карте, мы должны были пройти два водопада, причем один был безымянным, а другой даже имел название, слава Богу, не Ниагара и не Виктория, однако определенную тревогу этот, последний, у нас вызывал. Было понятно, что если этот водопад заслужил честь иметь имя собственное, значит он имел на это право, а как водопады завоевывают подобные права, было, в общем-то, несложно представить.

Каньон кончился, и мы выдвинулись на очередной разлив реки Хорнуэй. Идти стало значительно легче – было меньше снега и появилась некоторая свобода маневра. Мне даже показалось, что мы двигаемся по спуску. Я пошел на лыжах вперед, чтобы разведать обстановку, и вышел к первому, безымянному водопаду, который оказался достаточно легко проходимым по снежнику с левого берега с помощью нашего обычного зигзага. Перепад высот составлял примерно метров десять, но река падала вниз несколькими уступами, поэтому мы неожиданно легко справились с первым препятствием, что придало нам некоторую уверенность и вселило надежды на успешное преодоление и второго, судя по всему более грозного, водопада.

Вдохновленные успехом, мы с Ульриком довольно лихо проскочили около пяти километров. Поскольку мы значительно оторвались от остальных упряжек, решили притормозить и подождать. Ульрик, взяв ружье, пошел вперед на разведку. Он вернулся, когда все упряжки уже были в сборе.

Слова Ульрика подтвердили наши худшие опасения: «Ребята, мы приехали как раз туда, где в последний раз снимали рекламу сигарет «Camel» – в точности такой же водопад, только полностью застывший». По словам Ульрика, он достиг того места, где река внезапно обрывалась вниз двадцатиметровым вертикальным хрустальным обрывом. Никаких обходов, по краям отвесные скалы. Что делать? Ответ на этот вопрос никто из нас сразу дать не мог. Как показывал многолетний экспедиционный опыт, в таких случаях надо было развернуть лагерь и не спеша рассмотреть все возможные в нашей ситуации решения. Так мы и сделали.

Я пошел посмотреть на водопад вблизи, поскольку был уверен в том, что удастся найти какой-нибудь вариант спуска по застывшему водопаду, причем отнюдь не смертельно опасный. Так оно и оказалось. Можно было, что называется, протиснуться вдоль правого края водопада на небольшой нависающий над обрывом выступ. Он обрывался вниз примерно десятиметровой отвесной скальной стенкой, к подножию которой примыкал крутой снежник, спускающийся прямо к руслу реки ниже водопада. Идея состояла в том, чтобы попробовать спустить на веревке нарты и затем всех собак поодиночке до снежника, а дальше все уже было проще и без особого риска.