NWT. Три путешествия по канадской Арктике

Собаки упирались изо всех сил всеми своими четырьмя лапами, и мне стоило немалых трудов удерживать свою позицию, особенно тогда, когда приходилось силой спихивать собак с края уступа. Однако, как только собаки зависали на веревке в воздухе, они переставали брыкаться и безропотно ждали того счастливого момента, когда их лапы коснутся снега. Ульрик отстегивал их от спусковой веревки, и они веселыми мохнатыми клубками скатывались вниз по снежнику прямо к поджидавшей их Такако. Мы довольно быстро управились со всеми нашими новоявленными альпинистами и приступили к спуску нарт. Мартин спустился вниз для усиления принимающей группы, поскольку нарты были тяжелыми.

Вся операция по спуску представляла собой пять часов непрерывного труда. Отсюда легко подсчитать соотношение скоростей движения с собачьими упряжками по вертикали и горизонтали, которое составило примерно один к тысяче! Нет, все-таки каждому свое: альпинистам отчаянные, яростные и стремительные метры подъемов и спусков, а нам, собачникам, долгие, изматывающие километры снежно-ледового бездорожья.

Нижняя, послеводопадная часть реки Хорнуэй отнюдь не радовала глаз. Конечно то, что мы увидели, пройти было много проще, чем вертикальную ледовую стену водопада. Однако в то же время, согласитесь, беспорядочная, покрывающая почти все окружавшее нас пространство реки россыпь изумительных по величине булыганов, между которыми едва угадывалось некое подобие прохода, представляла для нас непростое испытание.

Обнадеживало нас то, что мы нашли старый след снегохода. Уж если снегоход смог сюда подняться, то водопадов внизу не предвидится, и, вообще, это означало, что и мы со своими собаками здесь сможем пройти. Я встал на лыжи и покатил вперед, за мной Ульрик и вся остальная кавалькада.

Спускаться было достаточно просто и весело по скользкому зеленого, бутылочного цвета льду, вздыбленному буграми, расколотыми трещинами. Я скользил, огибая валуны, по большому радиусу, с тем чтобы собаки с нартами вписывались в повороты без проблем. Иногда я выходил на след снегохода, который прошел, по-видимому, еще до последнего снегопада, потому что на заснеженных участках след терялся.

Мы вновь оказались в узком непередаваемой красоты каньоне. Вновь мы шли вплотную к его отвесным темно-коричневым скалистым стенам высотой более ста метров. Временами попадались отдельно стоявшие высокие каменные столбы – результат многолетнего выветривания породы, напоминавшие сказочных великанов, охранявших покой этого места.

Наверху, на плато, по обыкновению дул ветер, сметавший с нависших над обрывом снежных козырьков невесомые облака снежной пыли. Когда удавалось задрать голову, чтобы посмотреть на узкую полоску голубого неба, белые снежные струйки и вихри снежной пыли создавали иллюзию движения всего этого сказочного мира и всех нас вместе с ним куда-то вбок, причем движение это казалось куда более стремительным, чем наше собственное, направленное в сторону недостижимого Палотака.

Река петляла и извивалась пуще прежнего. В излучинах снег был мягким и глубоким, примерно по колено, и нам опять приходилось протаптывать след собакам – они пыхтели и шли с трудом. Мы решили дать отдохнуть нашим собакам и выпустить вперед вечно толкавшихся в арьегарде собак предводителя. Он согласился с хорошо скрываемым удовольствием на лице. Вперед на лыжах вышла Джулия, и движение возобновилось.

Джулия достаточно уверенно справлялась со своей задачей и только раз, сбившись со следа снегохода, завела нас всех на каменную россыпь, но и ее мы миновали. Встретился совсем свежий след медведя гризли, который шел нам навстречу. Разойтись с этим зверем на параллельных курсах в таких узкостях, как этот каньон, мирным путем навряд ли возможно, и нам осталось только гадать куда он мог подеваться – вокруг практически вертикальные стены. Опять видели орла и ястребов.

За вторую половину дня прошли 12 километров, а каньону все не было ни конца, ни края. Для лагеря выбрали небольшую излучину реки. В этом месте один берег каньона несколько отступил, образовав некое подобие бухточки, куда мы и бухнулись со всеми своими собаками и палатками. Солнце спряталось за высокие стены каньона намного ранее официального заката, сразу стало сумрачно, и повеяло холодом.

Сегодня был пробный сеанс радиосвязи непосредственно с Японией. Такако пришла в палатку, но, увы, радиоконтакта не получилось – нас плохо слышали.

До Палотака осталось 42 километра. Возможно, мы завтра и доберемся туда. Вот оттуда все и свяжутся со своими близкими в своих далеких странах.

Мясо кончилось, так что на ужин сегодня жуем спагетти с сыром и приправляем всякими специями. Я еще поджарил немного хлебца.

Ужин без мяса располагал к размышлениям, и я вновь (в который раз!) поймал себя на мысли о том, что, может быть, все и обойдется в большой экспедиции с таким составом! Помимо отсутствия мяса, поводом для таких мыслей стала сегодняшняя отличная работа Джулии на лидирующей позиции.