o 8b191ad8675a2039

нечистоты, воспитывая своих детей в страхе Божьем. Это соединение двух людей в одну

плоть, которое, по указанию Божьему, продолжается до тех пор, пока узы эти не расторгнет

смерть одного из супругов.

Маша тихонько, еле слышно вздохнула, и Степан увидел, как на ее длинных ресницах

появились слезы.

Они склонили головы, и Джон Фокс мягко произнес:

Да благословит вас Господь и сохранит вас!

Да будет благосклонен к вам Господь, и помилует вас!

Да обратит Господь лицо Свое на вас и даст вам мир!

«Аминь!», - сказали они в один голос.

Через месяц, когда Степан уходил в море, Маша сказала ему, что ждет ребенка.

Часть восьмая

Крепость Вейсенштейн, Ливония, март 1571 года

Он соскочил с коня и потрепал его по холке.

Гнедой, - взятый в том маленьком деле неподалеку, третьего дня, - был удивительно хорош.

Он сначала даже не поверил, что здесь, на задворках бывших орденских земель, у кого-то

может быть такая лошадь, но потом, уже после боя, они поняли, что наткнулись, сами того

не зная, на отряд, сопровождавший посланника шведского короля к герцогу Курляндскому.

Из-под шведа-то он и взял этого гнедого.

Сам посланник прожил недолго – узнав все, что он мог сказать, - и даже более того, - они,

чтобы не тратить выстрелы, вздернули его на первой же попавшейся сосне.

Он сказал подбежавшему слуге: «Смотри, чистите его как следует, сам проверять буду».

Мужчина чуть наклонился, входя в шатер командующего.

-Князь, - кивнул он склонившемуся над картой воеводе Михаилу Воротынскому.

Тот сварливо сказал: «Опять ты на рожон лезешь, сколько раз тебе говорить – не суйся без

воинов, куда не надо. Думаешь, твои два десятка бессмертны, что ли? А других людей я

тебе не дам, у самого нетути».

-Так все ж обошлось, - мужчина, - невысокий, легкий, ровно юноша, - лениво улыбнулся.

«Зато, Михаил Иванович, теперь войско есть чем кормить, не кору же грызть, здесь сидя».

-Да уж, - кисло сказал Воротынский, - больше десяти лет воюем, откуда тут припасам

взяться?

-Если потрясти их как следует, - зевнул мужчина, - то сразу все находится.

-Что вы со шведа взяли, - Воротынский собрал лежащие на столе бумаги, - я в Новгород

отправляю сегодня, государю. Ты записал-то за ним, что он там языком болтал?

-А как же, - мужчина опять зевнул – они вышли в рейд еще задолго до низкого, северного

рассвета, и сейчас он мечтал о том, чтобы выспаться – не на мерзлой земле, прикрывшись

попоной, а в тепле шатра.

- Без снов, - вдруг подумал он горько. «Хоша бы одну ночь без снов». Он достал грамоты и

протянул Воротынскому.

-Толково, - просмотрел тот. «Ты, как я вижу, по-немецки все лучше можешь?».

Попав сюда осенью, он с удивлением обнаружил, что быстро схватывает язык – сначала ему

было трудно, но сейчас он уже свободно говорил.

-Может, сам в Новгород съездишь? – с сожалением посмотрел на него командующий. «Хоть

в бане попаришься, отоспишься. Лица ж нет на тебе».

Мужчина чуть улыбнулся тонкими губами. «Так Михайло Иванович, тут человечек мой

доложил, что завтра из Колывани в крепость обоз отправляют, как по мне, так не дойдет он

сюда».

Оба рассмеялись.

-Ладно,- сказал Воротынский. «Иди-ка, покажу тебе кое-что».

-Смотри, - сказал воевода, поднося свечу к карте, - замок орденский, что в Гапсале, знаешь

же ты?

-Ну, - мужчина взглянул на карту. «Только не говори мне, Михайло Иванович, что ты Гапсаль

собираешься брать. Нас там, в море скинут, и не заметят как. Те две тысячи, что у нас тут

есть – если даже разделить их, все равно не хватит на оба замка».

-Да какой там брать! – Воротынский выругался. «Тут уже вон – всю зиму торчим, а толку нет.

А если еще и шведы с севера полезут, то нам сразу можно могилы рыть».

-Ну, я б так не торопился-то,- хмыкнул мужчина. «Все же пушки у нас хорошие, сейчас, как

распутица закончится, еще из Новгорода подвезем, и можно будет к решающему штурму

готовиться. Так что там с Гапсалем?»

-Ты ж знаешь, что герцог Магнус снял осаду с Ревеля? – внимательно взглянул Воротынский

на мужчину.

-Ну да, иначе, откуда б обозам тем, что завтра сюда пойдут, взяться? – пожал плечами его

собеседник. «Да и нечем Магнусу было осаждать город – у нас же нет флота на море-то,

так, пара суденышек, со шведами нам не тягаться».

-Ну, это пока, - сказал воевода. «Поедешь в Гапсаль, - один, - встретишься там с Карстеном

Роде, передашь ему охранную грамоту от государя. Держи,- он протянул мужчине свиток.

Тот развернул, и, чуть прищурившись, прочел:

- Силой врагов взять, а корабли их огнем и мечом сыскать, зацеплять и истреблять согласно

нашего величества грамоты…, А нашим воеводам и приказным людям того атамана

Карстена Роде и его скиперов, товарищей и помощников в наших пристанищах на море и на

земле в береженье и в чести держать .

Мужчина вспомнил, как они в прошлом месяце покупали в Аренсбурге, на островах, новый

корабль - пинк - с тремя пушками. Государь тогда велел ему проверить вооружение, написав:

- И особо посмотри не токмо пушки и барсы, но и пищали, чтобы оных худых не подсунули.

Рыжебородый датчанин Роде тогда все звал его обмыть пинк в таверне, но мужчина