o 8b191ad8675a2039

тысяч золотых флоринов теперь надежно размещены у меня. А потому, что не надо

хвататься за все подряд – плантации в Новом Свете, итальянские ткани, пряности, - надо

заниматься чем-то одним. Вот как я. Какой там адрес?» – он потянул к себе листок и

позвонил в колокольчик.

-Вот что, любезный, - сказал Симмонс приказчику. «Поезжай завтра с утра на рынок, купи, -

он подумал,- десять корзин белых роз и отвези вот сюда, - он передал записку.

Приказчик с удивлением посмотрел на патрона – за почти двадцать лет, что Симмонс,

унаследовав контору от отца, сидел в сердце делового Лондона, - такое случалось в первый

раз.

Голубые глаза хозяина заискрились от неудовольствия: «Ну что тебе еще!»

-Так дорого же, - попытался сказать приказчик.

-Не твоя забота, - буркнул Симмонс. «Делай, что сказано».

-Теперь куда? – спросила Марта детей, взяв их за руки, вдыхая теплый летний воздух.

-В книжную лавку! - закричала Тео. «В книжную лавку!»

-Нет, к Тауэру! – вмешался Теодор.

-Мы там вчера были, полдня, - девочка закатила глаза. «У тебя вон, - она показала на

альбом, - половина листов изрисована».

-Если в лавку, - сказал Теодор, - то я хочу купить книги синьора Витрувия. А потом, - он

добавил мстительно, - к Тауэру.

Марта вздохнула. «К вам скоро учителя начнут ходить, так просто не погуляете, дорогие мои.

Ну ладно, - она посмотрела на большие часы, на церкви святой Елены, - мы с вами всюду

успеем сегодня.

Джон ждал ее у церкви Всех Святых, что стояла на холме над крепостью. Теодор сразу

устроился на склоне с альбомом, а Тео углубилась в свежекупленные сонеты Томаса

Уайетта.

-Учителей наняла уже? – спросил Джон, кивая на детей.

-Да, со следующей недели, - Марта улыбнулась. «Языки, рисование, музыка для Тео.

Теодора, конечно, надо будет потом в школу отдавать, надо подумать будет в какую».

-Слушай, - неохотно сказал разведчик, - тебе бы надо еще раз на континент съездить, к

своей любимой чете. Там Вильгельм собирается в Брюссель, уговаривать Генеральные

Штаты принять Голландию и Зеландию в свой состав, надо бы последить, что там за

настроения при его дворе. На несколько месяцев, не больше.

-Я не хочу детей с места срывать, - ответила Марта. «Только вернулись же. Если

следующим летом – ради Бога, для того и лето, чтобы путешествовать, а зимой – пусть в

Лондоне сидят, им учиться надо».

-Так вот и я о чем, - они медленно прогуливались вокруг церкви.

-Давай ты замуж выйдешь, Марта, - вдруг сказал разведчик. «Так для всех будет легче. Это

для вашего же блага – твоего и Тео с Теодором»

- Для моего блага! – вдруг взорвалась Марта. «Я уже служу английской короне, я просто не

понимаю, почему я должна выходить замуж. Мне кажется, я и вдовой неплохо справлялась.

К тому же, ты обещал мне тогда, в Венеции, независимость, а не замужество»

- Без сомнения, - разведчик помедлил, и внимательно посмотрев на Марту, в который раз

подумал, что нельзя, ни в коем случае нельзя рисковать. «Она долго одна не останется –

несмотря на весь ее разум, возьмет, да и влюбится в кого-нибудь – вон, уже и так еле из

истории с адмиралом выпутались. Тогда с ней, как с работником можно распроститься. Нет,

нет, надо привязать ее к себе – как можно крепче».

Джон вздохнул и продолжил: «Сама знаешь, Марта – к замужней женщине больше доверия.

Тебе будет легче путешествовать, да и разве не хочется обеспечить будущее детям?»

- Я уж как-нибудь и сама могу это сделать, - Марта вдруг усмехнулась, вспомнив голубые

глаза банкира.

«На следующей неделе – «Клюге и Кроу» - твердо пообещала она себе. Сегодня, по дороге в

контору Симмонса, она видела вывеску компании покойного мужа, но слишком больно было

заходить в лавку, и она, подгоняя глазевших на улицу детей, направилась дальше.

- Я знаю, что ты не терпишь нужды,- улыбнулся Джон. «Да и в случае, если...- он замялся,

«королева будет выплачивать пенсию твоим наследникам. Я просто хочу, чтобы вы были

защищены.

Тот человек, которого мы тебе подобрали – он тоже вдовец, у него есть ребенок, он давно с

нами работает, и для него тоже было бы более удобно, если бы у него была супруга. Тоже

больше доверия».

-А, - ехидно сказала Марта,- с этого надо было начинать. Ты боишься, что агенты в кого-то

влюбятся, повенчаются, и тогда наступит конец их работе?»

- Вот видишь, - пожал плечами Джон. «Ты и сама все сказала. Тебе же всего двадцать семь,

моя дорогая, ты молодая, очень красивая женщина. Где гарантия, что ты не придешь ко мне

завтра, и не скажешь – Джон, я выхожу замуж и уезжаю в деревню – печь пироги и рожать

детей»?

- Какой муж тебя отпустит в Брюссель, или еще куда-нибудь? А говорить ему, чем ты

занимаешься, нельзя – скажешь одному, а вскорости вся Европа узнает, было уже такое».

-А этот человек? – спросила Марта, вертя в руках перчатки. Над головой, в прозрачном

синем небе, кувыркались ласточки, с Темзы тянуло свежей водой.

-Он свой, - улыбнулся Джон, - все поймет. И у него есть дом в деревне, родственники – будет

кому за детьми присмотреть.

-Старик, что ли? – сердито спросила женщина, опять вспомнив Симмонса – тому на вид

было не больше сорока.