o 8b191ad8675a2039

-Помилуй, - даже обиделся Джон, - стал бы я тебе старика сватать. Хотя, - он усмехнулся, -

не был бы я семейным человеком, я бы сам на тебе женился, дорогая. Вероника, кстати,

следующей осенью в Лондон переезжает, опять встретитесь.

-Ой, как хорошо, - Марта подставила лицо нежному солнцу. «Соскучилась я по ней. А как

маленький Джон?», - она лукаво взглянула на Джона.

-Отлично. Зубы мне не заговаривай, - разведчик улыбнулся, - согласна, или нет? Тридцать

лет, умница, красавец, богатый, образованный.

-Таких не бывает, - отмахнулась Марфа.

-Я других на работе не держу, - серьезно ответил Джон, - вон, на себя посмотри или на

Джованни. Мне всякая шваль не нужна, ее пусть король Филипп подбирает.

-А вдруг я ему не понравлюсь? – рассмеялась женщина. «Опять же, двое детей у меня, не

шутка».

-Он далеко не дурак, - Джон вдруг приостановился и посмотрел на Тео и Теодора. «Быть

отцом такому потомству, как твое – это такая честь, милая моя, от которой не

отказываются».

-Ну хорошо, - женщина вздохнула. «Знаешь, и ,правда – я-то сама ездить могу, а вот детей

таскать за собой незачем все время, пусть тут сидят. Опять же и спокойней будет».

-Вот видишь,- Джон удовлетворенно развел руками, - приятно иметь дело с разумным

человеком. Бери Тео с Теодором в пятницу, и приезжайте в Ричмонд – во-первых, королева

хочет с тобой поговорить, а во-вторых, этот человек тоже там будет – познакомитесь.

-Слушай, - озабоченно спросила Марта, - а если мы поженимся, это ведь будет не по любви,

а так, - она покраснела, - из удобства.

-Да влюбишься ты в него, - ответил Джон, - в него все влюбляются.

-Нечего сказать, успокоил, - пробормотала женщина.

Петя закрыл последнюю счетную книгу и сладко потянулся. На востоке уже алела полоска

восхода.

-Почти миллион, - пробормотал он. «Это за вычетом доли Степана и судаковских денег, с

прибылью по ним. Неплохо для тридцати лет. Лиза будет богатой невестой, как я посмотрю».

Он взглянул на карту, что лежала на столе. От Моллукских островов до Бразилии, и от

Копенгагена до Флоренции – всюду были его деньги. В тюках с пряностями, что везли сюда,

в Лондон, в плантациях Нового Света, в мастерских итальянских ткачей, в лавках

скандинавских менял.

Здесь, в кабинете покойного герра Мартина были только тяжелые, переплетенные в старую

кожу, пожелтевшие тома, – раскрыв каждый из которых, можно было проследить путь тех

золотых монет, что сейчас лежали на столе.

Петя полюбовался их блеском и задумчиво сказал: «Однако с деньгами покойного Никиты

Григорьевича тоже надо что-то делать, там сто пятьдесят тысяч только основного капитала,

не говоря уже о прибыли за все эти годы. И ни одного наследника, не Матвею же их

посылать»,- Петя усмехнулся. «Да и жив ли он, Матвей?»

-Ладно, - он прошел в соседнюю комнату и вытянулся на узкой кровати. «Так и буду

передавать из поколения в поколение. Сына надо, конечно. Майкл и Николас все же

племянники, да и наверняка тоже моряками станут. Значит, жениться. На ком нынче у нас

женятся? На милой английской девушке, - вспомнил он слова Джованни. «Да где взять-то

такую? А Джованни, кстати, встретил кого-то – я его счастливым таким и не видел никогда.

Ну и слава Богу, он это заслужил».

Петя зевнул уже совсем, глубоко и перевернулся на бок. «Посплю пару часов, - пообещал он

себе, - а потом – в лавку. Надо и за прилавок иногда вставать, скучаю я по торговле».

Ему снился Лондон – знакомый и родной до последнего закоулка. Она была здесь – Петя

знал это совершенно точно. В толпе на Лондонском мосту он видел ее бронзовый, коротко

стриженый затылок, за углом от церкви напротив – ее улыбку, проходя по Сити, замечал

впереди ее маленькую, стройную фигуру.

Только она все время ускользала, - он протягивал руку и ловил пальцами воздух, стараясь

угнаться за ней – и не мог. А потом он понял, что надо сделать. Это был здешний лес – не

суровый и темный, как там, у Большого Камня, а веселая, дубовая роща. Он разжег костер и

стал ждать. И вправду – она пришла сама, выступила из-за дерева, чуть усмехаясь

краешком губ.

-Ты не жива, - потрясенно сказал он. «Тебя же нет».

Вместо ответа она опустилась рядом, и, взяв его руку, приложила к своей щеке. Та была

теплой, раскрасневшейся от костра. «Те, кто мертвы – живы, - сказала она, и чуть потянула

его за пальцы: «Пойдем».

Он проснулся от боли и, сжав зубы, сказал: «Ох, Марфа, ну сейчас-то зачем? Или ты мне до

конца жизни являться будешь?». Прикоснувшись к себе, он вдруг подумал, что никогда не

забудет ту, единственную ночь с Марфой – каждое мгновение, каждое ее слово. И, - как

всегда, - думать о ней было слаще, чем о ком-то другом.

Потом он вымыл руки и плеснул себе в лицо остывшей водой из кувшина. «Нет, жениться,

жениться, - сказал он себе ворчливо и резво сбежал вниз. Дом, хоть и стоял открытым, но на

кухне было холодно и пусто. «В лавке перекушу», - пообещал себе Петя и окунулся в суету

утреннего Сити.

Приказчики знали эту манеру хозяина – хоть несколько дней, но непременно самому

заниматься с покупателями. Провинциалы приезжали всегда первыми – вот и сейчас,