О бедной ведьме замолвите слово

Змей посмотрел долгим взглядом и настороженно согласно кивнул. Вздох облегчения сдержать не удалось. Я всё же сомневаюсь, что змей будет меня защищать, однако и Огнеслав может не решиться в его присутствии на радикальные меры.

– Думаешь, будет опасно? – тихо уточнил подъехавший ближе Юлий.

– Тут и думать нечего, – «успокоила» его.

Юлий задумался. Я, усмехнувшись, покачала головой. Даже до восторженного летописца стало доходить, во что мы ввязались. Возможно, и Елисей понимает, просто отступить уже не может?

***

Выехав из города, Огнеслав возглавил нашу колону и уверенно повёл в обход главной дороги по неприметной тропочке. Лошади проходили и даже ветки деревьев не особенно мешали, так что претензий к нему не было. Вот только направление меня немного смущало. Мы явно ехали не к перевалу.

С одной стороны, это хорошо, с другой, неизвестно, куда он нас ведёт. Елисей ко мне за советом тоже не обращался. Очевидно, решив, что я уже указала правильное направление в трактире. Спрашивать на ходу не решилась, пришлось смотреть в спину колдуна недовольным взглядом.

Огнеслав, словно почувствовав, обернулся. Я тут же уставилась на свои руки, до белых костяшек сжав поводья. Мне его внимание не нравилось. Я перед колдуном беззащитна. Если только пожаловаться царевичу, но разговор никак начать не получалось. К тому же все претензии даже мысленно выглядят жалкими, мол, я что-то там подозреваю и предполагаю. Я бы на слово себе тоже не поверила.

Тропинка стала уже и пришлось спешиться и вести коней на поводу. Скорость нашего передвижения заметно убавилась, что не могло не радовать. Только следить за колдуном стало тяжелее – широкая спина царевича его успешно заслоняла. И тем не менее сумела заметить, что наш проводник нервничает.

– Что-то не нравится мне это место, – заметила тихо, но так, чтобы колдун тоже услышал.

– Ещё бы, мы не одни, – тут же отозвался огненный.

Растерянно оглянувшись, чужого давящего взгляда не заметила. Уже даже хотела высмеять слишком нервного и подозрительного проводника, но обратила внимание, что Елисей тоже держится, словно невзначай, за эфес меча. Похоже, действительно, единственной, кто не заметил гостей, была одна я.

– Так зачем же мы тогда бездумно идём вперёд? Нужно окружить или подкрасться. К тому же мы даже не знаем, с какой они стороны выползут.

Стараясь придумать как можно более правдоподобные предлоги остановиться, смотрела только на Елисея. Огнеслава я побаивалась, и он мог одним взглядом заставить запнуться. И да, было как-то обидно что ли!

– Значит, нужно выманить их, – принял решение Елисей.

Я, вообще-то, собиралась предложить послать разведчика, а после чуть промахнуться, но царевич успел вставить свою монету. Пришлось кисло кивнуть.

– Вышлем разведчика? – всё же решилась предложить.

Взгляд, которым меня одарил Огнеслав, мог означать что угодно, но только не радость от перспективы.

– Или выманим на живца! – возбуждённо вмешался Юлий.

К такому повороту я была не готова и с удивлением уставилась на слугу. Обычно он не вмешивался в разговоры, а просто запоминал, чтобы переврать в своих опусах. А тут вон: и рот раскрыт, и румянец на щеках, и глаза горят. У Елисея глаза тоже предвкушающе загорелись.

– Это опасно, – вклинился между нами Огнеслав. – Мы не знаем, сколько их, и можем не успеть добежать.

– Да? – сник Юлий на целых две секунды и снова просиял. – Светлолика справится! Она ещё никогда не подводила. И с упырицей вон как сражалась! Другая на её месте хлоп в обморок и поминай как звали. А ведьма и нежить из дома вывела и продержалась до прихода помощи.

Было такое двоякое чувство, вроде, и приятная лесть, а с другой стороны, не ко времени. Сейчас всё это прозвучало, как характеристика главного сумасшедшего в нашей команде. Словно это не Елисей вечно на подвиги спешит, а я подгоняю.

– Лика – девушка, – насупился огненный.

Странный аргумент, а ещё более странно услышать его от колдуна. Я настолько опешила, что даже не попыталась защититься.

– На которых ведётся охота, – счастливо добавил царевич и посмотрел на меня так, словно это и было моим главным и единственным достоинством. – Нужно найти место поудобнее, чтобы мы наверху оказались и всё хорошо просматривалось. А ведьма привлечёт к себе внимания.

– Как? – выдохнула ошарашенно.

Кто меня вообще за язык тянул? Шла бы себе дальше и шла, а теперь изображай жертву на потеху богатырям! Хотя почему изображай? Огнеслав же сказал, что могут не успеть.

– Что значит как? Изображаешь заблудившуюся.

Юлий сделал испуганно-опечаленное лицо (по внешнему виду похожее на нервный тик), согнул одну ногу, приложил руки к лицу и прошептал с предсмертными хрипами «Ау-Ау!».

Я честно собиралась это повторить, поскольку к издыхающей жертве ни один разбойник не выползет. Может, её уже доедают, и ты станешь вторым блюдом? Огнеслав с сомнением посмотрел на пантомиму. А вот Елисею понравилось, и он согласно кивнул.

– А потом можно ещё в обморок упасть, – внёс свою лепту абсурда Горыныч.

– И изобразить судороги, – добавила.