О бедной ведьме замолвите слово

Девица окинула царевича хитрым взглядом из полуопущенных ресниц и кокетливо потупилась. Елисей, просияв, кинулся к наречённой и, подхватив на руки, закружил. Царевна звонко рассмеялась, а я подавилась завистью. Надо же, не ожидала, что Елисей любит свою невесту. Скорее думала, что она ему безразлична. То есть, конечно, спасти нужно, но если не получится, то ничего страшного.

– Значит, к дракону мы уже не идём? – уточнила.

– Идём! – возразил Елисей.

– Куда?! Он и так сбежал, – надулась царевна.

– Дракон? – переспросила.

Получив от царевны утвердительный кивок и обиженное лицо, не удержалась и нервно рассмеялась. Интересно, что это за царевна такая, от которой даже драконы разбегаются?

Любава тем временем решила поведать нам историю своего пленения. Чем больше она рассказывала, тем труднее было сдерживаться. Очень хотелось заверещать и сбежать.

Царевна после прогулки в парке направилась в оружейную, чтобы опробовать меч, выкованный в подарок жениху. Елисей уже должен был собираться в дорогу и свадебный пир не за горами. А значит, и у неё всё должно быть готово, включая подарки. К тому же у этого меча есть близнец – только более лёгкий, женский, вариант.

Тут Любава посмотрела на Елисея и стало понятно, что такому подарку, включая довеску в виде соратницы, царевич был очень рад. Даже жить страшно в стране, где будут править эти двое!

Дракон налетел внезапно, но царевна успела отпрыгнуть в сторону, и кинуть (и попасть!!!) в махину крышку от бочки с квашенной капустой. Дракон не сдался, заложил круг и, собственно, получил по морде самой бочкой с квашенной капустой. Тут бы ему, наверное, пора было сдаться и найти более сговорчивую жертву. Но дракон, отплевавшись, внаглую сел на мостовую, снёс хвостом сарай и сцапал в кулак царевну.

Тут я отчётливо поняла, что ящерица была полудурашной, поскольку чтобы, упорно воровать сумасшедшую, надо быть тоже недалёкого ума.

Царевна сознания не теряла и, устроившись так, чтобы видеть, куда летит, принялась запоминать дорогу.

«Вот я бы всю дорогу визжала или молилась!»

Дракон принёс в пещеру и отпустил. Царевна воодушевилась и решила продолжить общение на той же ноте с какой закончили. И тут же вызвала дракона на бой, вооружившись дубинкой.

Я имела весьма примерное представление о размере дракона, но картину представила отчётливо. По сему выходило, что сражаться она собиралась прутиком против скалы. Остаётся только удивляться, как она выжила?

Дракон почему-то вызов не принял, тогда царевна высказала ему всё, что думает, словами отца, которые тот говорит только тогда, когда думает, что дочь и супруга его не видят и не слышат. На это дракон поступил странно: сначала задумался, потом с удивлением посмотрел, а затем выбрался из пещеры и улетел.

Я заинтересовалась лексиконом царя: что там такого особенного, что даже дракона проняло?

Дракон не вернулся ни на первый, ни на второй, ни на третий день, и Любава, устав ждать, пошла домой самостоятельно. Однако по дороге поняв, что Елисей уже едет её спасать, решила перехватить. Какой толк идти в пещеру, куда дракон не вернётся?

– Значит, я не встречусь с драконом, – расстроился царевич.

Нет, это, что, единственное, что он понял из всего рассказа? Я уставилась на этих двоих, как монашка на святотатца. Любава успокаивающе погладила жениха по плечу.

– Не переживай, в горах много драконов. Это будет славный подвиг, – поддержала царевна жениха.

Закатив глаза, потёрла ноющее плечо. С каждой минутой оно болело всё сильнее, нужно срочно осмотреть и заварить лечебных травок.

– Устроим привал? – поинтересовалась с надеждой.

Елисей и Любава, смотрящие друг другу в глаза, одновременно кивнули. Решив не подгонять их, направилась к небольшому ручейку. Сомневаюсь, что мы в ближайшие полчаса куда-нибудь пойдём. Скорее застрянем тут надолго, пока парочка налюбуется друг другом.

***

Оттянув ворот нижней рубашки, приспустила сарафан с плеча и раздосадовано осмотрела опухшую конечность. Вывих или сломано, было непонятно, болело всё сильнее, аж голова стала кружиться. Осторожно пощупав, пережила новый всплеск боли и откинулась на дерево перевести дух.

– Что тут у тебя? – наклонился надо мной Огнеслав.

Взвизгнув, постаралась вернуть сарафан на место. Колдун успел ухватиться и, едва касаясь кожи, провёл по опухшему плечу. Почувствовав поток магии, притихла, боясь пошевелиться. Даже болеть меньше стало!

– Выбила, – удручённо констатировал он.

Насупившись, вернула одежду на место, спрятав пострадавшее плечо. Огнеслав на миг заглянул мне в глаза, взял за руку, а другую положил на плечо.

«Задушит?!» – забилась в голове паническая мысль.

Огненный вздохнул и… дернул, возвращая кости на место. От моего вопля с дерева рухнула ворона, ошалело осмотрелась, раздражённо каркнула и, вихляя, словно пьяная, улетела. Я же, кажется, потеряла сознание, поскольку пришла в себя опять полулежа на колдуне, который без стеснения залез под сарафан и водил кончиками пальцев по больному месту.

Зашипев, попробовала вырваться. Рука на талии, словно тиски, прижала плотнее.