О бедном монахе замолвите слово.

— Подожди, подожди, не торопись, Гуань-эр! Сперва этот старый Куан должен сам оценить! — с этими словами, старец бестрепетно схватил странную пилюлю и принялся внимательно ее осматривать.

— Но ты же не собираешься ее пробовать? Куан-эр, тебе правда не стоит это делать! Она выглядит ужасно, а если то, что ты держишь в руках — пилюля Прорыва Преград, то мы, братья Лей — твои дед и бабка!

— Еще как стоит! — ответил храбрый старик, и скорбные морщины на переносице толстяка разгладились, — Ты сам прекрасно знаешь, что Алхимия — это не наука! Алхимия — это не искусство! Алхимия — это путь!

— Опять его понесло, — тихим голосом проговорил первый брат и сокрушенно покачал головой. — С тех пор, как он перестал употреблять алхимическую дурь, с ним стало совершенно невозможно общаться...

— И если следовать лишь широкой дорогой, которой до нас прошли тысячи ног, что мы узнаем? — продолжал рассуждать старик. — Мы сохранили знания, доставшиеся нам от предков, но что вспомнят о нас потомки? Следующие поколения алхимиков? И если я попробую творение юного мастера, что осмелился сойти с проторенной тропы, может быть, новые грани алхимии откроются передо мной?

С этими словами старик смело закинул пилюлю толстяка в рот.

Прожевал ее своими желтоватыми, но крепкими зубами.

Поморщившись, проглотил.

— Нет. Не откроются, — разочарованно сообщил всем присутствующим старец. — Но, зато я теперь вижу все в черно-белом цвете!

Братья абсолютно синхронно скривились.

— Интересный эффект, — продолжал комментировать старик. — И да, юный мастер, ты положил слишком много кладбищенской земли.

— Но ее там нет! — возмутился толстяк.

— А на вкус как будто есть! — рявкнул в ответ старик. — Ты должен лучше продумывать рецепт, а экспериментами лучше заниматься не на состязаниях. Ты не проходишь в следующий этап! — при этих словах толстяк весь пожух, словно баклажан на морозе. — Но, пожалуй, мне понравились некоторые решения, которые ты применил в этой пилюле. Ты не хотел бы немного поработать с этим стариком? Может быть, даже, поучиться?

Толстяк моментально ожил.

— Конечно! Конечно мастер! — с этими словами он упал на колени, перед стариком и уткнулся лбом в землю. — Этот недостойный всегда мечтал стать учеником почтенного Лу Куана!

— Приходи завтра, — потеряв к нему интерес, старый экспериментатор отправился дальше, братья последовали за ним. Они прошли мимо моей печи, скользнув взглядом по превосходному дану Пылающей Крови, лежащему в чаше, чем немало меня огорчили. Шикарная же вещь получилась: и цвет, и форма, и содержание, и аромат! А благодаря советам учителя, он был ещё и превосходно очищен! Им, что, не интересно???

«Не торопись. Эти трое уже оценили, поэтому еще вернутся к тебе», — обнадежил меня учитель.

Следующим на очереди был паренек с колобками.

— О! — обрадовался мастер Лу Куан. — Юный мастер напек для дедушки печенья?

Парень побледнел и как-то весь сжался, но тут же взял себя в руки.

— Нет, мастер! Это...

— Печеньки. Няньгао? Или Юэйбин? — бесстрашный экспериментатор схватил один из колобков и разломил его пополам. — А где бумажка с предсказанием? Забыл положить? Эх, молодежь... — с этими словами половинки колобка отправились в рот старика — Хм... Хм... — оценил старец угощение, а молодой алхимик рядом с ним весь превратился в слух и почтительно внимал старику. — Суховаты... И этот тонкий привкус рвотных позывов... Оооооо!!! Но каков эффект!

Эффект в виде удивительно расширившихся зрачков старика оценили и оба брата: со звучным шлепком ладонь одного из них влепилась в собственный лоб, второй же скорбно закатил очи горе, и прошептал что-то вроде «Опять... Как же это надоело...».

Спустя совсем немного времени храброго старца немного отпустило.

— Ты не проходишь испытание! — торжественным голосом возвестил достойнейший Лу Куан. — Но уже завтра ты пребудешь в мое поместье, и мы займемся алхимией. У тебя, безусловно, есть все задатки, чтобы, стать моим учеником!

Я смотрел на рассыпавшегося в благодарностях юнца, и чистосердечно восхищался старым Лу Куаном. А еще — крепостью его желудка, потому, что обычный человек от творчества этих двоих экспериментаторов (пусть и поневоле), начал бы упруго блевать, но ничто не способно превозмочь железного старика.

Крепость телесная, и несокрушимая сила духа — вот что должно отличать настоящего мастера от недостойных подражателей!