o c24ec28d571a6d65

отца. Папа ведь самурай, а его светлость – наш господин, папа должен делать все, что

велит Масамунэ-сан. Я поэтому и сказала, что пойду, когда папа меня спросил – чтобы его

уберечь.

- А если твой отец скажет, что не хочет тебя отдавать? – осторожно спросил отец Франсуа.

- Тогда даймё его казнит, ну, не казнит, а прикажет покончить с собой, и папа это сделает, -

Марико вытерла лицо рукавом кимоно. «Тогда мы останемся сиротами, даймё меня заберет

силой, мой брат будет обязан за меня отомстить, и его тоже казнят. А матушку со Стефаном

выбросят из замка, и они станут побираться по дорогам. И все из-за меня, - она закусила

губу.

Отец Франсуа тяжело вздохнул и заметил: «Ну, тогда, даже если ты будешь монахиней, то

даймё вряд ли это остановит».

- Остановит! – горячо сказала Марико-сан. «Тут ведь тоже есть монахини, его светлость дает

деньги сестрам, он никогда не станет меня трогать, если я скажу, что посвящена Иисусу».

Священник посмотрел в окно. В маленьком садике у крепостной стены Тео-сан мыла

ребенка в медном тазу. Мальчик смеялся и расплескивал вокруг воду.

- И потом, - тихо добавила Марико-сан, - меня никто не любит. А с Иисусом я всегда буду

спокойна.

- Это ты так думаешь, - рассмеялся отец Франсуа. «А что не любят тебя, - так это ерунда,

тебя родители любят, брат, и ты еще встретишь человека, которому будешь дороже всего на

свете, и он тебе тоже». Он задумался и, наконец, сказал: «Давай я с твоим отцом после

обедни поговорю, хорошо?»

-Я все равно не пойду к нему, - вдруг, зло, подняв голову проговорила Марико-сан. «Лучше я

в озеро брошусь, тогда он хоть папу трогать не будет».

- Ну, это ты оставь, - отец Франсуа потрепал ее по голове, - грех такое говорить. Придумаем

что-нибудь. Иди вон, матушке помоги брата одеть, да и возвращайтесь, пора уже службу

начинать.

Масато-сан обернулся и, смешливо посмотрев на адмирала, заметил: «В общем, я на вас не

в обиде. Если бы не вы, я, может, до сих пор бы в Эдо по карманам шарил. А так, видите, -

он обвел рукой двор замка, - я тут уважаемый человек, семья у меня, все хорошо».

- А ты беги, - адмирал подтолкнул Уильяма, - там дочка Масато-сан, жена его, сын младший

– познакомься. Скажи, что сейчас придем.

Масато-сан проводил глазами ребенка и тихо сказал: «В полночь будьте готовы тогда.

Сколько у вас шлюпок, шесть?

- Да, как обычно. Все поместится. А как вы...- начал адмирал.

- Телеги будут на берегу, - коротко ответил Масато. «Дальше уже моя забота».

- Рискуете, - коротко проговорил Виллем.

- На то я и Оборотень, - Масато-сан рассмеялся. «Я в этой маске потом немало тут по горам

походил, когда мы провинцию завоевывали. Монах и монах, не все же такие зоркие, как вы.

Она у меня до сих пор лежит».

- А кто вам про меня сообщил тогда? – поинтересовался адмирал. «Ну, о том, что у меня

золото есть».

- Сузуми-сан,- коротко ответил мужчина. Виллем смерил его взглядом с головы до ног и

усмехнулся: «Вот оно как. И где же она сейчас?».

- Я ее выкупил и сюда увез, - коротко ответил Масато-сан. «Умерла, два года назад». Он

перекрестился и сказал: «Пойдемте, неудобно заставлять святого отца ждать. А потом вы с

нами обедаете, даже и не думайте в городе, есть, моя жена отлично готовит, и дочка тоже.

Моя жена, кстати..., - Масато не закончил и чему-то усмехнулся.

- Что? – заинтересовался Виллем.

-Да ничего, - ответил мужчина. «Сейчас и познакомитесь».

Адмирал подозрительно посмотрел на легкую, красивую улыбку, - в голубых глазах Масато

играли золотистые, смешливые искорки.

Виллем вдруг протянул ему руку и сказал: «Спасибо»

- Ну что вы, - пожал плечами Масато-сан, - вы же гости. Жалко, что отец Джованни в горах,

однако он завтра уже вернется. Воспитанник его, Хосе, - тот в городе, он врач, людей там

лечит, тоже сейчас, к обедне должен подойти.

- Я ведь протестант, - вдруг сказал Виллем, когда они уже подошли к входу в комнаты.

«Впрочем,- адмирал пожал плечами, - большой разницы нет».

- Я тоже так думаю, - ответил Масато,и мужчины, оставив обувь на пороге, чуть пригнувшись,

-дверь была низкой, - зашли внутрь.

Уильям обернулся на отца и Масато-сан, что вошли в комнату, и восторженно сказал, держа

на руках Стефана: «Что ж ты меня, батюшка не предупредил, что у меня тут и племянники, и

сестра старшая!»

- Что? – нахмурился адмирал, но тут высокая, смуглая женщина бросилась ему на шею:

«Месье Виллем!»

Он посмотрел поверх ее головы на Масато-сан: «Ох, Оборотень, - пробормотал адмирал, -

ну что тебе стоило хоть шепнуть мне! Жива ты, значит, Господи, спасибо тебе, - Виллем

перекрестился.

- Ну, - рассмеялся Волк, - при даймё этого делать не стоило, мало ли что, а потом – ну,

шурин мой, - он потрепал по голове Уильяма, - первый всех увидел, а теперь и вы.

Тео, наконец, оторвалась от плеча адмирала, и сказала, улыбаясь сквозь слезы: «Я уж и не

чаяла, месье Виллем».

- Без всяких «месье», - строго велел адмирал. «Я твой отчим, так что просто по имени. Ну,

этого внука я уже знаю, - он посмотрел на Дайчи и тот ухмыльнулся, - теперь знакомь меня с

остальными».

Хрупкая, красивая девушка в простом сером кимоно поклонилась, и, во все глаза,